Выбор оружия. Последнее слово техники - Иэн Бэнкс

Женщина перестала приходить к нему – он больше никогда ее не видел. Он сказал себе, что все равно получает слишком мало за свой товар и не может тратиться одновременно на нее и на пропитание.

Хуже всего было то, что ему стало не с кем говорить.

Примерно через пять лунных месяцев после сожжения лачуги он увидел, что вдалеке, на берегу, кто-то сидит. Поколебавшись, он направился в ту сторону.

В двадцати метрах от женщины он остановился и внимательно осмотрел рыболовную сеть на линии прилива. Поплавки все еще были на месте и сияли в низком утреннем свете, как прикрепленные к земле солнца.

Потом он посмотрел на женщину: та сидела, скрестив ноги, сложив руки на коленях и уставившись в море. На ней было простое платье небесного цвета.

Он подошел к женщине и положил свою новую холщовую сумку рядом с ней. Женщина не шелохнулась.

Он сел рядом точно в такой же позе и тоже уставился в море.

Около сотни раз волны накатывались на берег и рассыпались, после чего вода отступала. Он откашлялся и сказал:

– Несколько раз у меня было такое чувство, что за мной наблюдают.

Сма не стала отвечать сразу. Морские птицы закладывали круги наверху, крича на языке, который он так и не выучился понимать.

– Ну, люди всегда это чувствуют, – сказала наконец Сма.

Он разровнял кучку песка, оставленную пескожилом.

– Я не принадлежу вам, Дизиэт.

– Да, – согласилась она, поворачиваясь к нему. – Не принадлежишь, ты прав. Мы можем только просить.

– О чем?

– О том, чтобы ты вернулся. Для тебя есть работа.

– Какая?

– Ну… – Сма разгладила платье у себя на коленях. – Помочь перетащить кучку осажденной знати в следующее тысячелетие.

– Зачем?

– Это важно.

– Все важно.

– На сей раз тебе хорошо заплатят.

– Вы неплохо заплатили и в прошлый раз. Дали кучу денег и новое тело. О чем еще можно просить? – Он показал на холщовую сумку и на себя, облаченного в пропитанное солью тряпье. – Пусть это тебя не обманывает. Я не растранжирил заработанное. Я богатый человек. Здесь я очень богат.

Он посмотрел на бегущие к ним волны – те разбивались, и обессиленное море откатывалось назад.

– Просто мне какое-то время захотелось пожить простой жизнью, – добавил он, усмехнувшись, и тут понял, что смеется впервые после своего появления здесь.

– Я знаю, – сказала Сма. – Но на сей раз будет иначе. Я уже сказала: тебе хорошо заплатят.

Он посмотрел на нее.

– Хватит говорить загадками. Что ты имеешь в виду?

Она повернулась и встретилась с ним взглядом. Ему пришлось напрячься, чтобы не отводить глаз.

– Мы нашли Ливуету, – сообщила она.

Некоторое время он смотрел на нее в упор, потом мигнул, отвернулся и откашлялся, уставившись в сверкающее море; пришлось шмыгнуть носом и отереть глаза. Сма видела, как он медленно подносит руку к груди, не отдавая себе в этом отчета, и потирает кожу над сердцем.

– Ммм. Ты уверена?

– Да, мы уверены.

Он принялся разглядывать волны, вдруг почувствовав, что они перестали быть источником пропитания, посланниками далеких штормов, приносящими дары, и стали обещанием, средством получить то, чего он так желал. И это было так далеко отсюда.

«Неужели все так просто? – подумал он. – Сма произнесла слово – всего лишь имя, – и я уже готов сорваться с места, понестись прочь, снова взять их оружие? Из-за нее?»

Он подождал еще немного. Море несколько раз накатывалось и отступало. В небе кричали морские птицы. Он вздохнул.

– Ну хорошо, – проговорил он, проведя пятерней по спутанным волосам. – Расскажите мне все.

– Факт остается фактом, – гнул свое Скаффен-Амтискав. – Когда у нас в последний раз была вся эта тягомотина, Закалве обделался. Замерз в этом Зимнем дворце.

– Ладно, – сказала Сма, – это было совсем не похоже на него. Ну, один раз случилось… мы не знаем почему. Может быть, он смог преодолеть кризис и теперь ждет случая показать, что способен на настоящее дело. Может быть, он сгорает от желания быть найденным.

– О, черт, – вздохнул автономник. – Циничная Сма выдает желаемое за действительное. Может быть, вы тоже начинаете терять квалификацию.

– Заткнитесь.

Сма смотрела на экран модуля – на планету, которая увеличивалась в размерах.

Они летели на «Ксенофобе» уже двадцать девять дней.

Маскарад имел успех – сокрушительный, точно ледокол. Сма проснулась совершенно обнаженная в устланном подушками алькове зоны отдыха, среди таких же неодетых людей. Она осторожно высвободила руку из-под сладострастно раскинувшейся Джетарт Хрин, кое-как поднялась на ноги и оглядела мирно посапывающих членов экипажа, в первую очередь мужчин. Потом, очень осторожно, чуть не падая на пухлых подушках – мышцы, подрагивая, жалобно отзывались на каждое движение, – она прошла на цыпочках мимо спящих людей и наконец ступила на долгожданно твердый пол красного дерева. Остальная часть гостиной уже была прибрана. Корабль, видимо, разобрал и рассортировал всю одежду, и та лежала аккуратными стопками на двух больших столах вблизи алькова.

В промежности у Сма саднило. Она помассировала гениталии, скривилась и нагнулась, чтобы посмотреть: там все было густо-розовым, виднелись ссадины. Сма решила принять ванну.

Автономник встретил ее у входа в коридор. Его красное поле служило – по крайней мере, отчасти – комментарием к случившемуся.

– Хорошо выспались? – спросил он.

– Только не начинайте снова.

Она шла к лифту, а автономник плыл рядом у ее плеча.

– Похоже, вы подружились с экипажем.

Она кивнула.

– Судя по ощущениям, прекрасно подружилась со всеми. Где здесь бассейн?

– Над ангаром, – ответил Скаффен-Амтискав, заплывая в лифт вслед за женщиной.

– Записали что-нибудь соблазнительное прошлой ночью? – спросила Сма, прислоняясь к стене спускающегося лифта.

– Сма, – воскликнул автономник, – разве я могу вести себя столь невежливо?!

– Гмм.

Она подняла бровь. Лифт остановился, дверь открылась.

– Но зато какие воспоминания, – с придыханием сказал автономник. – Думаю, такие аппетиты и такая выносливость делают честь вашему виду.

Сма нырнула в небольшую вихревую ванну, затем вынырнула и пустила изо рта струю воды прямо в Скаффен-Амтискава. Тот увернулся и отплыл назад в лифт.

– Пожалуй, я оставлю вас тут. Судя по прошлой ночи, даже невинный боевой автономник может пострадать в вашем присутствии… стоит вам, так сказать, закусить удила.