Авантюристы его величества - Вадим Хитров

- Вот видите. А теперь извините, Зиновий Петрович, мы вынуждены откланяться. Очень много дел. Очень много.

- Я понимаю, до свидания, господа.

Вскоре Рожественский сделал соответствующие распоряжения, и в 15 часов первые миноносцы вышли в открытое море.

8 октября 1904 года. Северное море

Эскадра шла второй день, держалась пасмурная погода, но море было спокойным. Отстал транспорт «Камчатка».

Надвигалась еще одна неспокойная ночь. Чем темнее становилось, тем более росло напряжение на кораблях. Никто не спал. Хотя нижним чинам впрямую не доводилась причина столь напряженной обстановки, матросский «телеграф» уже давно разнес весть о возможных атаках миноносцев, а миноносцы, как известно, атаковали ночью, поскольку днем на убойную дистанцию им бы подойти никто не дал.

Восьмого октября около девяти вечера с отставшей «Камчатки» одна задругой стали поступать телеграммы панического характера:

- Преследуют миноносцы. Закрыл огни. Атака со всех сторон. Ухожу разными курсами.

- Сколько миноносцев? - последовал запрос с флагмана

- Около восьми!

- Близко ли к вам?

- Были менее кабельтова.

- Пускали ли мины?

- Не знаем. По крайней мере, видно не было.

- Каким курсом идете теперь?

- Зюйд-ост семьдесят.

- Уйдите от опасности. Лягте на вест.

В час ночи корабли эскадры подошли к Доггер-банке. Какие-то небольшие суда стали в опасной близости пересекать курс эскадры. Прожектор с флагмана выхватил из темноты низко сидящее судно, которое быстро шло параллельным курсом.

- Миноносец по правому борту, - закричал сигнальщик.

- Боевая тревога. Прикажите открыть огонь, - скомандовал Рожественский командиру броненосца «Князь Суворов» Игнациусу.

Флагман дал залп. Вскоре огрызнулись и другие корабли. Канонада разорвала ночную тишину штилевого моря и продолжалась около десяти минут. Прибавив ход и не теряя строя, эскадра уходила прочь от опасного места.

11 октября 1904 года. Копенгаген

Информационная бомба взорвала общественное мнение Европы.

Рачевский держал в руках эту бомбу под названием «Сфера». В этом иллюстрированном английском журнале была опубликована статья под названием «Русский произвол в Северном море». Рачевский читал, периодически тихо бросая короткие фразы. Хорошо, что другие посетители одного из небольших копенгагенских кафе не знали русского языка. Подошел Лартинг, русские агенты назначили здесь встречу.

- Доброе утро, Петр Станиславович, - поздоровался Лартинг.

- К сожалению, ничего доброго это утро нам не принесло, - необычно хмуро произнес Рачевский. - Однако вы здесь не причем, и я искренне приветствую вас, - попытавшись улыбнуться, продолжил он. - Читали? - Рачевский показал на журнал.

- Конечно, но в «Иллюстрейтед Ландон Ньюс» статеечка еще похлеще. Потопленный английский траулер, безутешные вдовы, русские, естественно, форменные звери. Немцы тоже подхватили этот вой, прямо как по команде. «Вечно пьяная русская матросня допилась до того, что спутала беззащитные рыболовные суда с японскими броненосцами». А, каково?

- Да-с, явно спланированная акция. А наш Зиновий Петрович дал маху, нарубил дровишек, даже своим крейсерам досталось, на «Авроре» священника убило. Да и мы хороши, совсем застращали своими миноносцами. Хотя из строевого рапорта командующего следует, что опасность была вполне реальной, а мы с вами это знаем точно. И потом, вряд ли морские офицеры, даже находясь в состоянии повышенной нервозности, спутали миноносцы с чем-то еще. А вот рыбаки вели себя крайне непонятно, если не сказать хуже. Зачем неоднократно с фатальностью самоубийц пересекали курс эскадры, почему шли без огней?

- Это следует из рапорта?

- Совершенно верно.

- Есть еще одна весьма странная деталь.

- Какая же, Аркадий Михайлович?

- Из статей в прессе следует, что на помощь рыбакам пришел пароход «Альфа».

- В чем же странность?

- Это госпитальное судно «Национальной королевской миссии оказания помощи рыбакам», кажется, так это правильно звучит. Врачи именно этого парохода оказали первую помощь раненым.

- Оно что, это судно, всегда сопровождает рыболовные флотилии?

- Обычно нет. В этом-то и странность, Петр Станиславович. Они оказались в нужное время в нужном месте. Как будто им заранее было известно, что раненые будут.

- Проверьте пожалуйста, Аркадий Михайлович.

- Всенепременно. Что же будет дальше?

- Пока наши суда задержаны в испанском порту Виго, вплоть до разрешения конфликта.

- Это на руку японцам.

- Еще как на руку. Посему нам надо приложить максимум усилий, чтобы выявить факты, показывгиощие всю подлость этой провокации. Англичане закидали наш МИД нотами протеста, настаивают на создании Международной комиссии, хотят полного расследования. Это затяжка по времени. Короче говоря, уважаемый Аркадий Михайлович, каша заварилась, с этим мы с вами ничего поделать не можем, а вот помочь ее расхлебывать нашим представителям, добыв улики, изобличающие провокаторов, мы просто обязаны.

- Да, безусловно.

- Есть еще одна зацепка. В этом статейном угаре огульных обвинений проскользнула фраза о том, что русский миноносец сутки простоял на месте инцидента, не оказывая никакой помощи в поиске пострадавших. Так вот, из того же рапорта Рожественского следует, что все суда эскадры пришли в Виго, Танжер и другие порты согласно походного ордера.

- То есть это был не наш миноносец?

- Получается, что так. Стоял он на месте по причине того, что, скорее всего, просто не мог сдвинуться с места. А ночью его увели на буксире.

- А может, затопили?

- Может.

- Так вот, повторюсь, вам надлежит проверить, все «может» и «не может». Посему вам следует выехать в Гулль, откуда и взялась вся эта рыбацкая братия. Этот инцидент даже успели окрестить Гулльским. Я же поехал в Виго. Надо получить заверенный испанскими властями документ о том, какие, когда, и сколько русских кораблей пришли в этот и другие порты.

17 октября 1904 года. Гулль.

Алан Райт сидел за барной стойкой и пил. Очередной раз, показав бармену, чтобы тот плеснул еще «Баллантайнса», Райт задумчиво уставился в одну точку. Старый бармен с сомнением посмотрел на клиента.

- Мистер Райт, по-моему, вам достаточно.

- Когда это мне было достаточно? Наливай. У меня есть повод.

- Хозяин запретил наливать вам в кредит.

Райт выругался и полез по карманам. Однако бармен знал, что говорил, последнюю измятую бумажку клиент с трудом разыскал еще час назад.