Странное предложение - Тиффани Бонд

– За такие слова я отпечатаю райских птиц на твоей заднице, любимая, – пробормотал он, поднимая бедра.

– Нет! Алексис, дай мне сделать это.

Керри замерла, и Алексис тоже. Что она сказала? О Боже! Но он подчинился ей. С легкостью перевернувшись, он на какое-то время вышел из нее, затем поднял ее над собой и опустил на твердое орудие страсти.

– О! О!.. О! Алексис! – стонала она, закрыв глаза, потому что переполнявшие ее ощущения были поистине великолепны. Находясь сверху, она инстинктивно начала двигаться.

Вдруг он разразился хохотом.

– Ты меня разыграла, негодница! Ты меня разыграла!

Ритмично двигаясь, она открыла глаза и кивнула.

– Никогда не верь женщине, которая жаждет наслаждений.

Первые утренние лучи проникали сквозь арочное окно спальни. В ней не было ничего, кроме торшера, ковра, старинного комода и большой кровати, на которой Керри и Алексис провели ночь. Сама комната была раньше складским помещением в верхнем этаже здания, о чем Алексис рассказал ей во время незатейливого ужина с сыром и хлебом, запитого бутылкой вина, при мерцании единственной свечи.

Керри открыла глаза. Алексис уже встал. Надев его рубашку, которая валялась на полу со вчерашнего вечера, она направилась к лестнице. При каждом шаге у нее все болело. На лице ее была легкая улыбка и чувство глубокого удовлетворения. Он потерял контроль над собой, и она его на это спровоцировала.

Спустившись по ступенькам, она увидела, что Алексис работает с пескоструйным аппаратом. Его мышцы вздулись, капли пота текли по рукам, ногам, спине. Однако же он красив! Почему она только сейчас поняла это? И почему все стремятся сделать ее своей собственностью? Сначала Петрос, удочеривший ее в пятнадцать лет, а теперь Алексис. Хотя Алексис не хотел на ней жениться. Он хотел от нее только ребенка и в этом отношении всегда был честен.

– Меня всегда интересовало, как ты поддерживаешь свою форму. Теперь понятно, – сказала она, когда наступила пауза.

Вытерев пот с лица, Алексис обернулся.

– Симпатичная рубашка. Тебе она идет больше, чем мне. – Он посмотрел на нее. – Хотя я предпочел бы видеть тебя обнаженной.

Керри улыбнулась.

– Так почему же ты не дождался, пока я проснусь? В шестой раз мы могли бы заняться любовью у этой стены! Ты казался ненасытным!

Алексис повернулся к ней.

– Керри, что с тобой? Это же ты предложила мне…

Керри покраснела. Заняться любовью в полночь на веранде была ее идея, как и рискованные позиции.

– Знаю, знаю.

Алексис увидел, как Керри покусывает нижнюю губу. Он знал, что она это делала, когда краснела.

– Керри, большинство женатых пар делает то же самое.

– Мы не женаты.

– Мы поженимся. Керри замотала головой.

– Я никогда на это не соглашалась. У нас будет ребенок, но я никогда не соглашусь на брак, – твердо ответила она.

– А ты не забыла про Тео? Петрос не бросает слов на ветер. Я или Тео – выбор за тобой. И если память мне не изменяет, ты согласилась.

– Тео? Как я могу забыть про Тео?

Но она про него забыла. Мужчина, стоявший напротив нее и напоминавший Адониса, не оставлял в ее мыслях места ни для кого, тем более для Тео!

Плюхнувшись на нижнюю ступеньку, она схватилась руками за голову.

– Вы вместе спланировали это?

Алексис медленно направился к ней. Чувство вины охватило его, как торнадо. Он ненавидел себя за ту ложь, в которой убеждал ее.

– Керри, не будь смешной. Ты знаешь мои мотивы.

– Я? – Она пожала плечами, на секунду соблазнительно приоткрыв грудь. – Я думаю, ты хочешь, чтобы я нарожала детей, как щенков, целую дюжину. Тебе достанется на одного меньше. Один ребенок – это моя доля, слышишь?

Она повернулась, чтобы выбежать из комнаты, но Алексис схватил ее с веселым блеском в глазах.

– Керри, пусть все идет своим чередом. Не думаю, что смогу справиться с дюжиной маленьких Керри. А теперь давай сообразим, что тебе надеть. Мне надо помыться, и нам обоим надо поесть.

Они позавтракали в таверне, выходящей на небольшую гавань, оба в рубашках, велосипедных шортах, темных очках и банданах. Керри никогда не видела Алексиса таким.

– Ну, дорогая, что мы будем есть? – прошептал он нежно.

Она не видела выражения его лица за стеклами очков, но понимала, что оно должно было быть весьма игривым. Вытянув ногу, она провела носком по его мускулистой икре и хихикнула.

– Бедный Петрос. Если бы он знал, что я еще девственница, то поставил бы телохранителя у входа в мою комнату. И тогда ты, сексуальный маньяк, ничего бы не добился этой ночью.

Алексис медленно снял очки.

– Ты снова называешь меня секс-маньяком, а я… Он наклонился и что-то прошептал ей на ухо.

– Нет, это ты секс-маньяк, – завизжала она, когда он сделал вид, что хочет встать. Ее визг был быстро заглушён поцелуем. Через несколько минут он поднял голову, и на его лице появилась широкая улыбка. Он никогда не знал женщины, с которой было бы так весело!

Сев на свое место, он окликнул официанта.

– Нам, пожалуйста, две яичницы с беконом, два кофе и много хлеба.

Керри не могла прийти в себя после его поцелуя. Какого черта он заказал эту еду, если все, что она хотела, – вернуться в старую пекарню и проглотить его вместо завтрака. К тому же она была уверена, что он не любит яичницу.

Алексис откинулся на спинку стула, снова закрывшись темными линзами. Он всегда старался удовлетворить своих любовниц, но удовлетворение Керри приобретало совершенно другое значение. Да, он был готов заниматься с ней любовью, даже сделать ее беременной ради старика. Петрос безумно хотел получить перед смертью внука. Алексис как идиот согласился, хотя не все условия ему нравились. А теперь старик настаивал, чтобы он на ней женился. После того звонка у Алексиса было сильное желание сделать Петросу выговор. Но потом, когда он увидел реакцию Керри на ультиматум Петроса, ему хотелось только одного: заняться с ней любовью, как только ей станет лучше, обладать ею. Когда он держал ее в своих руках, ему хотелось защитить ее, а он знал, что защищать Керри – нелегкая задача.

– Алексис, я спросила, почему яичница с беконом.

– Что?

– Ты заказал две яичницы с беконом, – повторила она. Сняв очки, она положила их на стол.

Он рассмеялся.

– Я знаю, Керри. Я также знаю, что ты любишь каждый день делать Петросу яичницу с беконом, поэтому подумал, что теперь и мне надо к этому привыкать.

Она засмеялась: как он может хотеть, чтобы она делала ему яичницу с беконом каждый день?