Книжная лавка - Маклей Крейг

— Говорю же, ничего подобного не помню.

— А я говорю — не делай перманентную завивку, Данте.

Открываю дверь и шагаю по коридору. К сожалению, единственная надежда Данте — что Лукреция отбросит коньки до свадьбы. Но, зная Лукрецию, вряд ли ее остановит такая мелочь.

Предрождественские выходные можно сравнить с военной кампанией. Как бы хорошо все ни было продумано, у кого-нибудь обязательно не хватит топлива. Пострадает много хороших людей. Укрепления будут сметены с лица земли. Прольется кровь и кофе. Людей захлестнет бешеная ярость. Вся эротика будет похищена, а потом отыщется в мужском туалете. И как всегда, никто не купит двадцать пять уцененных журналов «Кателина», какие бы скидки на них ни делал Данте.

Для тех, кто не в курсе — то есть для подавляющего большинства, — «Кателина» представляет собой пародию на ежемесячный журнал для женщин. Целых двести шестнадцать страниц заняты непонятно чем — сюсюканье, несмешные шуточки, никакой оригинальности, а советы порой приводят в трепет (чего стоит статья о том, что полезно вылизывать младенцев, подобно животным!). Пришли журналы от небольшого местного издательства, которое разорилось через два дня после того, как мы их получили. В прошлом году попытались сбыть неликвидный товар в рамках акции «купи и получи в подарок». Но даже тогда никто не хотел их брать. В общем, полный провал.

За три месяца сумма в нашей инвентарной ведомости вырастет с полумиллиона долларов до суммы в три-четыре раза больше. Однако магазин, разумеется, больше не становится, и приходится раскладывать книги на любой плоской поверхности, включая пол. Даже привесили к потолку что-то типа гамаков — выдали за часть рекламной кампании новой полухудожественной-полудокументальной книги о путешествии по островам Южно-Тихоокеанского региона. Но потом один покупатель весом фунтов триста захотел немного отдохнуть и присел на пять минут, обвалив при этом часть потолка.

Итак, субботний вечер, магазин напоминает шумный улей. Себастьян, Олдос и Эбенезер работают на первом этаже, Мать Тереза с Иванкой пытаются взять под контроль хаос на втором. На кассе Мина и Лолита. С утра очередь не иссякает. Выпал первый снег, и, хотя высота покрова пока всего три дюйма, настроение у всех праздничное. Народу столько, что от входа до кабинета менеджера можно дойти по головам.

Принимаю гигантский завоз новинок, решаю проблемы с кассой и покупателями, отвечаю на звонки (у нас всего две линии, и обе постоянно заняты). Попутно пытаюсь найти желающих заменить Мирослава — тот пытался повесить картину и просверлил себе левую руку.

Так закрутился, что нет времени даже подумать о предстоящем первом свидании с Леа. По крайней мере, я надеюсь, что это именно свидание. Жених скрылся в калифорнийском направлении, мы вдвоем идем в кино, а потом вместе ужинаем. Если это не свидание, то что? Как быстро развиваются события!

Забежал к себе в кабинет перекусить и с удивлением увидел около телефона Олдоса. Вообще-то на двери установлен замок с трехзначным кодом, но всему персоналу он прекрасно известен, а как завести новый, Данте забыл. Но неписаное правило гласит — не входи в кабинет в отсутствие менеджера. Нарушение, конечно, несерьезное, но уж больно неожиданное.

— Ой, извини.

Олдос подскакивает, будто его застукали за чем-то недозволенным. Впрочем, так оно и есть.

— Привет, Олдос, — с растерянным видом и легким налетом строгости говорю я. Чую — что-то тут не то. Раньше Олдос в мой кабинет проникнуть не пытался. Вот Себастьян и Уиллард — сколько угодно. Себастьян — чтобы тайком глотнуть из фляжки, когда в зале слишком много народу. Уиллард заходит в Интернет — ищет фотографии змей, боа-констрикторов. Да еще и альбиносов. Мне они кажутся похожими на гигантских червяков, но Уиллард мечтает завести такого дома. И завел бы, но гражданская жена почему-то против.

Подожди, строгость проявить всегда успеешь, говорю себе. Надо сначала разобраться, вдруг требуется проявить понимание? Что, если у Олдоса в семье кто-то умер? Или сейчас признается, что родители его бьют? До сих пор. Палками. Нет, не по мне все эти штучки. Кто как, а я в людях не очень хорошо разбираюсь, а сталкиваясь с личными проблемами сотрудников, пасую. Бывало, работники рыдали в моем кабинете, потому что у них умерла кошка, или бросила вторая половина, или их выселяют из квартиры. Никогда не знал, как правильно себя вести в таких ситуациях, поэтому просто ждал, пока человек успокоится. У Миши гораздо лучше получалось…

— Что тебя сюда привело, Олдос?

Вид у Олдоса становится смущенный. Спрашивается, что он здесь делал? Оглядываюсь, не видно ли где журнала «Максим» или томика «Черного кружева». Не найдя ни того ни другого, вздыхаю с облегчением.

— Извини, — бормочет Олдос. — Позвонить зашел, внизу слишком много народу.

Закрываю дверь и сажусь. Формально я застиг Олдоса за нарушением правил, а значит, на законных основаниях имею право удовлетворить любопытство и расспросить его.

— Кому?

Олдос кусает губу. Видимо, я зашел слишком далеко. По-хорошему это не мое дело.

— Девушке. Ну, ты ее помнишь. В театр с нами ходила. Пенелопа. Которая молчала все время.

— Помню.

Попробуй такое забудь!

— И что, намечается второе свидание?

Олдос ерзает на стуле, барабанит пальцами по столешнице и опускает глаза.

— Может быть.

И только тут до меня доходит. Иногда бываю настоящим тормозом.

— А-а, значит, ты хочешь снова ее куда-нибудь пригласить!

Олдос кивает.

— Только в первый раз не я ее приглашал. Она с подругами пришла, и мне показалось, у нас много общего.

Как можно понять, есть ли у тебя что-то общее с женщиной, которая ни разу рта не раскрыла? Загадка. Видимо, как минимум одного человека Пенелопа своим эффектным молчанием все-таки впечатлила.

— Снимаю шляпу, мой мальчик, — произношу я. — Ничто — ни высадка на Луну, ни штурм «Джуно» в Нормандии, ни спасение людей из горящего здания — повторяю, ничто не требует такого мужества, как звонок понравившейся женщине. Что ж, не буду мешать. Закончишь — зови.

Встаю и шагаю к двери, но тут Олдос вскидывает руку:

— Нет, ты не понял. Я уже звонил.

— А-а, — сажусь. Тон Олдоса оптимизма не внушает. — И что?

— Сказала, что занята, много репетиций…

— Вот дерьмо! Сочувствую, друг мой. Может быть, это правда. А может, у нее уже кто-то есть. Все возможно. Не принимай на свой счет.

Все это, конечно, полная чушь. Любой человек принимает подобный ответ исключительно на свой счет, кроме разве что Ларри Флинта — впрочем, он, по-моему, не совсем человек.

Похоже, Олдос искренне расстроен.

— Наверное, — соглашается он. — Только это у меня уже не в первый раз.