Каратель - Роман Феликсович Путилов

— А я вот смешного ничего не вижу — Глашин папа грохнул по полированной столешнице кулаком: — Ваши ублюдки убивают и насилуют русских детей, а вы тут смехуечки устроили…

— Владимир Иванович, я, наверное, неудачно выразился, поэтому, прошу меня простить. — Первый сделал серьезное лицо: — Я сейчас проведу совещание и минут через двадцать дам вам ответ по всем вашим вопросам. Вы, пожалуйста, пройдите в соседний кабинет, выпейте чаю, а потом вас пригласят.

Чай подали в хороших, фарфоровых чашках, подозреваю, что из сервиза начальника милиции, надеюсь, в них никто не плюнул, или еще чего похуже. Но пить хотелось очень, поэтому мы молча пили прессованный чай. Потом нас пригласили в кабинет начальника милиции.

Первый секретарь дождался, пока мы рассядемся, после чего заговорил:

— Я выслушал обе стороны и принял решение. Первое — вы отпускаете племянника моего заместителя без всяких условий. Второе — никакого уголовного дела не будет. Подождите! — он вскинул щелочки глаз на вскочившего с утробным рычанием Глашиного отца: — Дайте мне закончить. Третье— никого из ребят, напавших на вашу дочь в поселке больше не будет, во всяком случае, в ближайшие несколько лет вы их здесь не увидите. Я понимаю, что пережили вы и ваша дочь, но иного пути я не вижу. В качестве компенсации, Глаша через год, по окончанию школы, получит право на поступление в любой выбранный ей институт по республиканской квоте. Вам я предлагаю принять от райисполкома талон — приглашение на любой автомобиль, по вашему выбору. Если у вас возникнут какие либо проблемы, я обязуюсь лично вас принять в любое время и их решить. Так, с вами я закончил. Устраивает вас такое решение?

Серебряков поиграл желваками, но, затем, кивнул головой.

— Хорошо. Теперь общие вопросы. Начальник милиции в течении месяца переводит двух своих сотрудников участковыми в села, а на освободившиеся места мы переводим двух русских, старшим участковым и участковым. И все происшествия, где потерпевшими являются русские, будут рассматриваться ими. И каждую неделю, по понедельникам, я буду заслушивать начальника милиции с этим старшим участковым, по вопросам состояния преступности. Ну и конечно, буду настаивать, чтобы в следующем месяце нам опять прислали прикомандированных милиционеров, та как вижу, что с их появлением, на улицах стало спокойнее. Вас устраивает такой вариант.

— Нет, не устраивает. — главный энергетик района, криво усмехнувшись, кивнул в сторону одного из «пиджаков», за сегодняшний день, не издавшего ни слова: — Ваш второй секретарь, вроде бы русский по паспорту, но, судя по его молчанию, его все устраивает, или он русским языком не владеет, поэтому молчит все время. А вдруг, старший участковый такой же будет, очень скромный?

— Хорошо, что вы предлагаете?

— В ваших посиделках…

— Заслушиваниях.

— Хорошо, заслушиваниях, должен принимать участие наш представитель.

— Представитель чего? Я вас выслушал, но официально, вы кто?

— ….

— Товарищ первый секретарь! — я опять поднял руку: — Разрешите?

Дождавшись недовольного кивка местной власти, я продолжил:

— У нас, в Городе, существует такой орган народного представительства, как уличный совет. Я видел справки от председателей таких советов. У них даже печати свои есть, а значить, это официально признанные государством органы. Я думаю, организовать такие советы и выборы представителя провести — вопрос нескольких дней, если на то будет поддержка партийных органов.

— Хм. Ну, наверное. Жду от вас, товарищи жители, предложения в письменном виде в течении трех дней. Еще вопросы срочные остались? Остальное, обещаю, буду решать в рабочем порядке. А теперь, я прошу, увести людей от милиции и с дороги.

Глава 11

Глава одиннадцать. Мирное небо над головой.

Уважаемые читатели, приношу свои искренние извинения, болел какой-то дрянью, голова не соображала совсем, поэтому писать возможности не было.

Расшифровка не перехваченного спецслужбами телефонного разговора.

Абонент 1: Привет брат!

Абонент 2: И тебе привет.

А 1: Как дела? Все благополучно?

А 2: Со мной все в порядке, но я слышал, у вас дело наше не совсем хорошо разрешилось.

А 1: Брат, мы сделали все, как ты сказал. Но все сорвалось в последний момент. Не вовремя появилась милиция.

А 2: Ну попробуйте снова!

А 1: Ты не понял брат. Местные урусы перекрыли дорогу, а потом окружили милицию. Их собралось человек пятьсот. Они в первый раз собрались так дружно. Наши все испугались выйти. Первый сказал, чтобы наших малолеток в районе больше не было, а племянников третьего секретаря велел отправить в Свердловск, в Суворовское училище.

А 2: Первый что, против рода пошел?

А 1: Брат, первый не из нашего аймака. Он чужак. А сейчас, наверняка, родню свою сюда потащит. Поэтому, ему сейчас проще с ярусами договорится, и наших с мест поснимать.

А 2: А мои парни?

А 1: А твои парни приехать не успели. Я своего родича отправил их встречать. Ну ты знаешь, у нас с правами тут не очень, у нас не столица. Все ездят, как могут. Моего родича остановили канские гаишники, денег у него не было. Они машину забрали, его на дороге высадили. А этот балбес, вместо того, чтобы ко мне, на попутках ехать. Он пошел к дяде своему на выпас, с дядей посидел, пока утром встал… Короче, на следующий день только, парни твои до нас добрались. Сейчас решаем, что делать.

А 2: Не надо решать. Надо делать. Надо сделать, чтобы пришлых ментов убрали. Чтобы пролилась кровь и их убрали. Ты понял меня, брат?

А 1: Я понял тебя брат. А потом?

А 2: Потом все будет проще. Я тут каждый день «Голос Америки» слушаю. Американцы говорят, что они поддерживают стремлению народов к свободе во все мире. Что, если где-то в СССР власть перейдет к свободному народу, и народ обратятся к ООН и Америке, и за сорок восемь часов образуют национальное правительство, то Америка и ООН независимость такого народа признает. И урусы уйдут. Ты, понимаешь, брат? Они уйдут. Меченый слабый, из –за нас ссориться с Америкой не будет. Никто не будет ссорится с Америкой. И тогда мы будем свободными.

А 1: Все так просто?

А 2: Да, брат. Нам надо два дня продержаться, и урусы уйдут. А потом нас признают в ООН, и мы заберем у монголов всю нашу землю, которую урусы им после войны отдали.