Механический волшебник - Михаил Ланцов

Но ситуация была в подвешенном состоянии недолго. Дален проложил ионизированную нить до ближайшего скопления порождений тьмы и отправил туда на огромной скорости второй шар. Со стороны это выглядело очень зрелищно. Эффект от попадания был сравним с разрывом фугасного снаряда 152-мм гаубицы. Если не сильнее. В общем, семь выстрелов по плотным порядкам противника не только очень сильно проредили эти три отряда, но и полностью деморализовали войска обеих сторон. Точнее, войска порождений тьмы, так как от армии короля почти ничего уже не осталось.

Впрочем, наблюдать за феерической картиной разбегающихся внизу «тараканов» Дален не смог. Ему вдруг стало очень плохо, настолько, что он еле держался, запуская последний снаряд. После чего потерял сознание от слабости и упал на каменную кладку крыши башни Ишала. Это он выгреб ману из себя и накопителей до последней крошки. Хорошо, что не умер.

И снова эта жуткая темнота, как тогда, после смерти, окружает Далена. Только липкая она какая-то и тёплая, как будто в сироп угодил. Тело снова не чувствуется, но совершенно ясное мышление и полное осознание себя разительно отличало физическое состояния и наводило на определённые мысли. Это было что-то новое, ещё неиспытанное. Да и осознание собственного «я» было несколько необычным. Оно было буквально разодрано на бесчисленное множество воспоминаний, и молодой человек был одновременно в каждом. Перед глазами явственно протекали события всех трёх его жизней от рождения в бытность Артёмом до взрыва последнего шара плазмы в бытность Даленом.

Все воспоминания причудливо вытягивались в какие-то тонкие нити и переплетались, устанавливая между собой ассоциативные взаимосвязи и зависимости. Буквально прорастая и взаимно интегрируя. Каждое самое незначительное событие в его жизни, каждый момент, на который он когда-либо обращал внимание, теперь укладывался в общую единую картину мировоззрения. И самое забавное то, что было твёрдое убеждение, что кто-то ещё, а не он методично сплетал эти разрозненные фрагменты сознания и памяти трёх жизней в нечто единое. С таким диким упорством и силой, что невозможно было оказывать никакого сопротивления.

Но вот всё закончилось, первоначально разрозненная и лохматая картина мутной взвеси собственного «я» превратилась в плотно и гармонично слепленный шар. Своеобразный клубок мириад тончайших нитей, причудливо извивающихся во всём его объёме. Артём буквально чувствовал, как по ним носились энергетические импульсы, чувствовал их пульсацию и напряжение. И это было завораживающе. Он ещё никогда не испытывал ничего подобного. Но постепенно яркий свет гас, медленно и аккуратно, убаюкивая тихими пульсациями. И Артём погрузился в глубокий сон.

Дален открыл глаза, и первое, что увидел перед собой, была красивая женская попка, обтянутая тонким шерстяным платьем травяного цвета, выставленная наподобие гаубицы. Заглядевшись на эти две наливные «булочки», он сказал:

— Доброго вам времени суток, о прекрасная попка.

Реакция последовала незамедлительно. Попа вздрогнула, и перед глазами Далена моментально оказалась взлохмаченная голова Морриган с мокрой тряпкой в руке. Она, видимо, что-то вытирала в такой замечательной позе.

— О, простите, Морриган. Я вас не узнал в столь изящном ракурсе.

Девушка с возмущенным видом хотела было сказать что-то едкое, но, встретившись с добрым, игривым взглядом парня, только слегка покраснела, бросила тряпку и вышла на улицу, демонстративно покачивая бёдрами и горделиво задрав нос. Впрочем, одиночество Далену явно не грозило, так как буквально через минуту в дом зашла Флемет:

— Ты уже проснулся. Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, только лёгкая слабость по всему телу. Как я понимаю, это ты меня вытащила из той башни?

— Ты правильно понимаешь.

— Спасибо тебе. А как там Алистер?

— Более-менее. Ты его от души приложил.

— Я?

— А кто разнёс в щебень часть крыши? Я его обнаружила в каменном мусоре, где он лежал без сознания, а из его ушей, глаз, рта и носа сочилась кровь.

— Да уж. Контузило его знатно. Могло и убить.

— Контузило?

— Да, так называют подобные ранения.

— Любопытно. Кстати, по поводу ранений. Ты вообще кто такой?

— В смысле? — Дален напрягся, уж больно подозрительно звучали слова Флемет.

— В самом что ни на есть прямом. Это заклинание, которое даже я не поняла, как было сделано, это дивное оружие, которое никто и никогда не видел. Но главное — твоё сознание. После полного опустошения маны ты был на грани разрушения своего «я», которое стало дробиться. В самом лучшем случае в твоём теле поселилось бы несколько разных тебя.

— Мило. Раздвоение личности.

— Не раздвоение. Там было бы несколько сотен тебя.

— Жуть. И ты, как я понимаю, это исправила.

— Конечно. Вопрос только в том, откуда у тебя в столь юном возрасте такое «я»?! Даже у умирающих древних магов и то оно скромнее. По размеру накопленных воспоминаний тебе никак не меньше ста лет. Причём твоя память не только огромная, но и причудливая. Я с огромным трудом собрала всё в единое целое, но пришлось кое-что устранить, ибо оно порождало противоречие целостности. У тебя был кусочек сознания, который совершенно отчётливо утверждал, что ты парализован и не можешь ходить.

— Хм. Забавно.

— Не хмыкай! Ничего забавного в этом нет! Такие фрагменты сознания встречаются только у тех, кто парализован. А учитывая то, что этот кусочек тебя был связан с абсолютно странным фрагментом памяти, похожим больше на бред помутившегося рассудком, то я просто не понимаю, откуда он взялся. Да и память. Во всей библиотеке круга магов не найдётся столько материала для её заполнения. Причём языки, на которых все эти фрагменты запомнены, мне незнакомы. А я знаю практически все! Кто ты такой?! — Флемет упёрла руки в боки с видом старой сварливой жены, заставшей мужа в три часа утра на пороге в пьяном виде.

— Любезная Флемет, а что ты хочешь узнать?

— То, что ты не маг-неофит, это мне теперь и так ясно, следовательно, это тело для тебя лишь вместилище.

— Вместилище?

— Да. Твоё «я» в него попало откуда-то извне. Так что, Дален, для начала я хотела бы узнать твоё настоящее имя. А потом — сущность. Кто ты такой и что тебе вообще здесь надо?

— Здесь?

— Да. Я не знаю, откуда ты пришёл.

— Так ты же перерыла всю мою память, разве ты там не нашла ответов?

— Ты что, издеваешься? Конечно, я перерыла твою память, восстанавливая её целостность. Но это ещё не значит, что я хоть что-то смогла понять в той паутине из совершенно незнакомых мне языков и образов, что заполняют её. Кое-какие картинки я смогла собрать, но места мне были незнакомы. А многое было столь причудливо, что больше напоминало фарс. Уж что-что, а Ферелден я знаю превосходно.