Визитка с того света - Марина Серова

– Ваш заказ, – вполголоса проговорил возникший из ниоткуда официант.

Он ловко расставил тарелки на столе и собрался уходить. Я едва успела остановить его.

– Подождите, я хотела еще кое-что заказать, – протягивая меню официанту, сообщила я. – Не могли бы вы мне подсказать, вот это блюдо стоит брать?

Я раскрыла папку с отпечатанным меню и ткнула пальцем в пятисотенную купюру, заранее вложенную туда, решив для начала попытаться использовать более мощный стимул, чем красные корочки полицейского. Официант опасливо зыркнул по сторонам. На нас никто не обращал внимания. Забрав из моих рук папку, официант спросил:

– Желаете узнать что-то конкретное?

– Угадали. Где мы можем пообщаться без посторонних глаз? – спросила я, радуясь тому, что не ошиблась в выборе стимула. Удостоверение следователя – это, конечно, хорошо, но волшебные листочки с водяными знаками действуют порой не хуже официального документа. А может, даже лучше.

– За дамской комнатой есть пожарный выход во двор. Минут через десять я освобожусь, – скороговоркой произнес официант, ловко выудил банкноту и, незаметно спрятав ее в карман, удалился.

Выждав пять минут, я направилась в боковой коридор, где располагалась дамская комната. Заглянув в туалет, убедилась, что он пуст. Не задерживаясь в коридоре, я прошмыгнула в дверь, ведущую во двор. Отойдя от двери шагов на пять, я остановилась и стала ждать официанта. Ожидание затянулось. Наконец, когда я потеряла всякую надежду и собиралась уже вернуться в ресторан, открылась пожарная дверь, и из нее вышел тот самый официант, что обслуживал мой столик. Осторожно приблизившись, он спросил:

– Поговорить хотели? Предлагаю сразу по существу. Надолго я из зала уйти не могу. Минут десять, не больше.

– По существу так по существу. Недавно в вашем ресторане отдыхал молодой человек. Возможно, он был не один раз. Вполне вероятно, что он ваш постоянный клиент, – начала я. – Мне нужно узнать о нем все, что знаете вы.

– Что за человек? Банкир, адвокат, золотодобытчик или просто коммерсант? – любопытство из официанта просто выплескивалось.

– Скорее служащий, – ответила я и описала внешность Антона, подкрепив свои слова показом фотографии, не забыв упомянуть о пестром шарфике.

– Шарфик, шарфик… Нет, не припомню такого, – отрицательно покачал головой официант. – Если бы он числился в постоянных клиентах, я бы его непременно вспомнил. Да и разового клиента, скорее всего, узнал бы. В нашем заведении случайных посетителей практически не бывает. Таких, кто так же, как вы, с улицы приходит, обслуживать приходится не часто.

– Ну, а если он приходил в другую смену? Могло такое быть? – спросила я, думая об администраторе «Старого Города».

– Исключено. Я работаю без выходных. Понедельник – официальный выходной ресторана. В этот день у меня передышка. Все остальные дни я провожу в ресторане с восьми утра и до последнего клиента, – пояснил он. – Уверяю, этого мужчины в ресторане не было.

– И все же мне нужно, чтобы вы поспрашивали о нем других работников ресторана. Возможно, вы просто упустили его из виду. Сможете организовать это? – стояла я на своем.

– Фото давайте и за стол возвращайтесь. Попытаюсь что-нибудь для вас сделать, – пообещал официант, забрал у меня из рук снимок и юркнул в дверь.

Я выждала пять минут и вернулась в зал. Мой заказ уже остыл, превратившись в нечто неудобоваримое, но отказываться от выбранных блюд мне было неловко. Безучастно поглощая выставленную передо мной еду, я ждала новостей от официанта. Он появился перед моим столиком только тогда, когда я перековыряла все блюда без исключения.

– Готовы получить расчет? – громко спросил официант, подмигивая мне при этом.

Пришлось кивнуть. Официант положил передо мной папку, которую обычно в ресторанах используют как способ оплаты. Просмотрит человек список заказанных блюд, разглядит окончательную сумму заказа, повздыхает и положит купюры в папочку. А официант, проходя мимо, папочку эту и заберет. На этот раз в папочке вместо чека лежала фотография и больше ничего.

– Это все? – переспросила я, понимая, что официанту не удалось раздобыть нужные сведения.

– Есть надежда, что завтра этот вопрос прояснится, – понизив голос до шепота, проговорил он.

– Почему именно завтра? – не поняла я.

– Так Григорий после болезни возвращается, – воскликнул официант. – У него феноменальная память на лица. Если он вам помочь не сможет, значит, уже никто не поможет.

– Ну, хорошо. Вернусь завтра, – пообещала я, забрала фото, вложила в папку деньги за заказ и вернула ее официанту.

– Приходите обязательно. Завтра у нас расширенная программа намечается. Живая музыка с привлечением известных вокалистов. Рекомендую столик заранее заказать, а то придется у барной стойки ютиться, – доверительно сообщил он. – Могу со столиком посодействовать.

И он красноречиво взглянул на мой кошелек. Я спрятала кошелек в сумочку и вежливо отказалась.

– Думаю, завтра мне и у барной стойки будет неплохо. До встречи.

Я встала и направилась к выходу. Официант проводил меня разочарованным взглядом.

Из «Черчилля» я поехала прямиком домой. И время было позднее, да и подумать было над чем. Две неудачи подряд отбили у меня всякую охоту мотаться по ресторанам в поисках свидетелей частной жизни Проскурина. Дома я первым делом позвонила Мельникову, надеясь услышать хоть какие-то новости.

– Поквартирный обход ничего не дал, – сообщил Мельников. – Соседи в один голос утверждают, что Проскурин жил скромно. Компаний в дом не водил. В связях с криминальными элементами замечен не был. Ну, а как у тебя дела обстоят? Удалось что-то в ресторанах узнать?

– Откуда ты знаешь, что я туда ходила? – притворно удивилась я.

– А то я тебя не знаю. Стала бы ты так просто меня отшивать, если бы не собиралась продолжать расследование, – заявил Мельников. – Рассказывай, не юли.

– Каюсь. Я действительно посетила парочку ресторанов. Результат нулевой. Только время зря потратила, – призналась я.

– Ничего удивительного. Ладно, не расстраивайся. Расслабься и займись чем-то приятным. Ты уже и так помогла следствию, отыскав квартиру убитого. Теперь очередь за нами. Завтра с утра сам туда поеду, – сообщил Мельников.

– Удачи, – пожелала я и отключилась.

Ну, вот. И у приятеля ничего. День, конечно, нельзя назвать проведенным впустую. В первую очередь я получила имя убитого. Узнала место его работы. Пообщалась с соседом и сослуживцами Проскурина. Теперь я могу составить более или менее точный его портрет, включая описание прижизненных привычек и характера убитого. А уж отсюда могу плясать с предположениями, что же произошло в троллейбусе.

И соседи, и сослуживцы сходились на том, что Проскурин был ничем не примечательным, одиноким мужчиной, с детства замуштрованным родителями-узурпаторами. Не так давно он освободился из-под их надзора. Внешне на его личной жизни это практически не отразилось, если не считать того факта, что Проскурин принялся изводить сослуживцев доносами и кляузами. Ну, это понять можно. В кои-то веки мужик получил возможность поступать так, как считает нужным. А то, что он выбрал такой странный способ для самоутверждения, так это, как говорится, его личное дело. За такое не убивают.