Цена славы - Уильям Кейт

Из ужасной раны в боку «Тандерболта» повалил дым. Скорострельные снаряды повредили еще и правую руку тяжелого робота.

Водитель «Тандерболта» немедленно отреагировал. Его машина развернулась, и лазер в правой руке нацелился прямо на мостик Грейсона. Из черных зрачков смертоносного орудия в глаза Грейсону смотрела сама смерть. Но — ничего не произошло. Внезапные вспышки взрывов поразили привод лазера «Тандерболта», который вышел из строя. Грейсоновские ли снаряды, или чьи-то еще угодили в машину — неизвестно, но лазерная пушка так и не выстрелила. Грейсон издал победный клич и вновь открыл огонь из ПИИ. Громадные ошметки брони разлетелись в разные стороны. Теперь «Тандерболт» медленно пятился, видимо, намереваясь укрыться в густом подлеске, что рос позади.

Противники остановились, глядя друг на друга. Их разделяло не более пятидесяти метров. На секунду Грейсону показалось, что «Тандерболт» собирается броситься на него. Тогда Грейсону пришлось бы принять тяжелый и невыгодный рукопашный бой. Но «Тандерболт» накренился влево, повернулся и ретировался, исчезнув меж деревьев. Грейсон не мог судить с полной уверенностью, но робот даже в этом коротком бою, вероятно, получил достаточно ударов, чтобы водителя начала донимать невыносимая жара.

Путь был открыт. Восемь воинов с Грейсоном во главе помчались через подлесок вверх по склону холма.

В долине, лежавшей внизу, находилась зона высадки шаттлов.

Общепринятые военные правила предписывали шаттлам приземляться на широких, открытых равнинах, где нет препятствий для ведения огня. Причина очевидна. Обычные военные шаттлы класса «Сфера» несут на себе до двадцати различных лазеров плюс ракетные установки, ПИИ, скорострельные орудия. Хотя дальнобойность всего этого оружия на земле резко отличается от той, какая возможна в свободном космическом пространстве, тем не менее приземлившийся шаттл стратегически все-таки является маленькой крепостью. Поэтому водители боевых роботов относятся к такой крепости с большим почтением.

Несмотря на все это, Грейсон приказал посадить «Фобос» и «Деймос» в каменистой седловине. И у него были на то причины. Не имея никакого понятия о том, насколько сильны предполагаемые вражеские силы, находящиеся на планете, он не стал рисковать, совершая посадку на открытом месте. Это могло привести к тому, что множество вражеских боевых роботов окружило бы шаттлы и в конце концов захватило бы их, преодолев огневое сопротивление.

Дюрандель находился в поясе бурь, и это оказалось на руку пилотам шаттлов. Они нырнули в тучи в последний момент, замаскировав тем самым точное место приземления (их не сумели бы найти даже по шуму, эхом отразившемуся от бесчисленных скал и холмов). Каменистую долину, которую Грейсон избрал для посадки, заметила Илза Мартинес. Правда, ущелье здорово ограничивало зону действия огневой мощи, но зато позволяло держать в секрете их местонахождение, пока Легион не сможет точно разузнать, что творится в Хельмфастской крепости. Даже если вражеские корабли следили за приближением шаттлов к Хельму, будучи в полном неведении по поводу их принадлежности, им не найти зоны приземления. Шаттлы легко заметить в пространстве, но не на земле. Корабли теряются в окружении холмов, лесов и камней, и наблюдателю придется изрядно попотеть, исследуя каждую сотню метров, прежде чем он их найдет.

Грейсон поднялся на вершину кряжа восточнее зоны приземления и понял, что дело плохо. Может, один из марикских кораблей на орбите следил за ними с помощью радара. А может, их засек вражеский пикет увидевший пламя турбин; и доложил об этом в штаб. Как бы то ни было, марикские наземные силы обнаружили зону высадки шаттлов.

И теперь эти силы прибыли.

«Деймос» и «Фобос» сражались вовсю. Корабли находились на расстоянии пятисот метров друг от друга — это позволяло им великолепно контролировать полосу земли. Но такое положение неизбежно послужило причиной того, что зоны действия двух шаттлов пересекались. Стрелять они могли исключительно по очереди. Атакующие не преминули этим воспользоваться. Две группы боевых роботов напали на шаттлы с разных сторон. Еще больше машин скопилось вдоль восточного края долины. Там группа прикрытия Серого Легиона Смерти яростно поливала огнем несколько легких вражеских роботов Марика. Но было очевидно, что главные силы врага проскользнули с флангов и атаковали шаттлы с тыла.

В трехстах метрах впереди грейсоновского «Мародера» пробирались через валуны «Стрелец» и «Волкодав» противника. Грянул гром; пролетев по дуге, бронебойные снаряды попали в корпус «Фобоса», смяли в лепешку лазеры и довольно изрядно попортили и так уже поврежденную броню шаттла.

Неподалеку сгрудились «Центурион» и «Тигр», обеспечивая им огневую поддержку. «Мародер», взметнув тучи пыли, ринулся вниз по склону. Грохот его скорострельных орудий потонул в шуме битвы.

Первые снаряды угодили «Центуриону» в правое плечо, проделав в броне пятидесятитонного робота зияющее отверстие. Тот повернулся лицом к «Мародеру», скорострельное орудие в его правой руке плевалось огнем. Очередь восьмидесятимиллиметровых снарядов поразила «Мародера» в верхнюю часть корпуса. На мостике раздался адский грохот и треск — он оглушил бы Грейсона, если б не надежные предохранители наушников нейрошлема. Не дрогнув, «Мародер» открыл ответный огонь. Лучи двуствольной винтовки ЛСМ в упор угодили в грудь «Центуриона». Затем Грейсон пустил в ход ПИИ, свалив «Центуриона» с ног. Комки полурасплавленной брони разлетелись во все стороны.

«Беркут» Лори Калмар сцепился с вражеским «Волкодавом». Два пятидесятипятитонных робота, практически одинаковых по степени вооруженности и броне, могли драться врукопашную до бесконечности — точнее, до тех пор, пока обе машины не превратятся в груды металлолома. Впрочем, на подмогу Лори почти сразу же поспешил «Снайпер» Макколла. Они вдвоем стали наступать на «Волкодава» с двух сторон, заставляя вражеского водителя боевой машины выбирать между двумя мишенями. Получив изрядное количество ударов по ногам и нижней части корпуса, марикский воин решил, что немного благоразумия не нанесет урона его воинской доблести, и включил свои реактивные прыжковые ускорители, «Волкодав» сделал гигантский восьмидесятиметровый прыжок, приземлившись на западном склоне ущелья. Выше по склону «Викинг» Чарльза Беара и «Головорез» Гасана Халида занялись марикскими «Беркутом», «Головорезом» и «Тандерболтом». Еще раньше Грейсону уже удалось слегка потрепать их. Пара «Головорезов»; казалось, была всецело поглощена схваткой один на один. Обе машины наносили удар за ударом из своих ПИИ, расплавляя друг другу броню порциями раскаленной энергии. Затем «Головорез» противника, шаг за шагом поднимаясь вверх по склону, начал отходить.

Чарльз Беар последовал за ним. Ручные ЛСМ его «Викинга» жгли массивное тело «Головореза». Черты лица его водителя за стеклом нейрошлема оставались абсолютно неподвижными, он лишь плотно сжал челюсти в предчувствии неудачи. Предками Беара были колонисты с Тау-Кита-4. Они организовали свободную общину, членами которой стали представители одного из восьми уцелевших индейских племен Северной Америки. Старейшины общины строго следили за тем, чтобы молодое поколение свято чтило заветы своих прародителей. Традиции предков довлели над Чарльзом Беаром. Хотя он был воином и сыном воина, его мироощущение неуловимо отличалось от общепринятого в технократическом обществе тридцать первого века. Понятие «воин» являлось для Беара духовной концепцией, которую можно полностью реализовать лишь в рукопашной схватке один на один с врагом.