Отразись в моих глазах - Люси Дейн

- Точно все? - прищурилась Энни.

- Да, - твердо ответил староста. Правда, тут же неуверенно произнес: - Если только не возникнет каких-либо непредвиденных обстоятельств…

Вот оно! - промелькнуло в голове Энни. Ну-ка попробую наконец прояснить ситуацию.

- А мне тут со всех сторон поступают фривольные намеки на некое продолжение моего знакомства с вашим Максом. Думаю, вы понимаете, о чем речь. В связи с чем у меня возникает закономерный вопрос: это тоже часть здешних традиций?

Глаза старосты масляно блеснули.

- Как тебе сказать… В каком-то смысле да, но случается подобное продолжение нечасто и происходит исключительно по обоюдному согласию. Как правило, на продолжение соглашаются незамужние женщины.

А вот это уже на что-то похоже, подумала Энни. Значит, здешние пещерные традиции все же имеют какое-то ограничение. Если так, то, пожалуй, можно уважить старосту и потанцевать с их несравненным Максом.

Разумеется, эпитет «несравненный» она употребила в насмешку, но какая-то часть ее естества была с ним полностью согласна. В окружении Энни действительно трудно было найти человека, хотя бы частично способного сравниться с кузнецом Максом Ричардсоном. И не только в том, что касается его бицепсов. В нем будто пылал внутренний огонь. Словно он забирал частицу пламени у пылающего кузнечного горна, а потом надолго сохранял в собственной груди.

Ах как романтично! - прокатился в дебрях сознания Энни чей-то насмешливый голосок.

Она сделала вид перед самой собой, что ничего не слышала, хотя беспокойство все-таки вернулось к ней, зажужжало в мозгу назойливой осенней мухой, принеся с собой сомнения. Стоит ли соглашаться на танец с Максом Ричардсоном? Не опасно ли это, учитывая ту необыкновенно сильную реакцию, которая возникла в организме Энни во время неожиданного поцелуя на площади, в окружении толпы зрителей?

Давненько Энни не чувствовала себя непосредственной участницей спектакля, гораздо больше ей была привычна роль организатора действа.

Тогда, возможно, дело вовсе не в Максе, а в перемене амплуа?

Если так, то причин волноваться нет.

Но рисковать все же не стоит, прошелестел в мозгу чей-то вкрадчивый шепот. Иначе история заезда в эту странную деревню грозит закончиться полной неожиданностью.

- Так мы договорились? Один танец с Максом - и мы тебя больше не задерживаем. Идет? Ведь жаль разочаровывать публику…

До публики Энни не было никакого дела, во всяком случае до здешней. Не она являлась режиссером данного спектакля. Эту функцию выполнял староста. И потом, никто не заставлял Макса останавливать выбор именно на ней. Мало ли на площади других женщин!

- Дело к вечеру, - сдержанно обронила Энни, взглянув на наручные часы. - Боюсь, я все-таки не смогу остаться в вашей деревне еще на полчаса.

- Но, золотце, мы же договорились! - всполошился староста. - Что это ты вдруг передумала?

- Просто не могу остаться - и все. Передайте Максу поздравления с победой, потому что сама я с ним вряд ли увижусь.

- Иными словами, золотце, ты уверена, что продолжение, о котором мы говорили, тебя больше не интересует.

Разумеется, Энни прекрасно поняла намек, и именно поэтому ее бросило в жар. Она слишком живо представила себе картину возможного продолжения. Это было ошибкой.

Оставаться нельзя ни в коем случае! - вспыхнуло в ее мозгу. Кузнец Макс представляет собой угрозу для моего душевного спокойствия.

- Как-то слишком быстро ты передумала, - с усмешкой произнес староста.

Прежде чем ответить, Энни судорожно глотнула воздух и почувствовала, как сухо у нее в горле.

- Ничего не быстро, все давно решено. Если бы вы не остановили меня, я уже сидела бы в автомобиле и ехала по своим делам.

Староста сокрушенно вздохнул.

- Очень жаль. - Но, по-видимому, ему чертовски не хотелось так быстро сдаваться, потому что тут же добавил: - А то осталась бы, а?

- Нет-нет… Говорю же, у меня свои планы, да и вообще…

- Как обидно.

- Наверное… но я ничем не могу помочь.

- Еще как можешь! Задержаться на несколько минут для танца с Максом - вот и вся помощь. Пойми, такие у нас обычаи!

Энни покачала головой.

- Нет. Я все объяснила, поэтому…

- Да-да, помню, свои планы и все такое. Но мою просьбу так просто выполнить… Может, тебе не понравился Макс? В этом все дело?

- Почему, понравился…

Ох, что я несу! - промчалось в голове Энни. Зачем я это брякнула!

- Замечательный парень, правда? - моментально подхватил староста.

- Э-э… наверное…

- А кузнец какой! Еще никто не жаловался.

Энни невольно нахмурилась. Обе последние фразы старосты - учитывая предмет, вокруг которого вертелся разговор, - показались ей очень двусмысленными. Что значит «никто не жаловался»? И на что? На то, как он кует? В прямом смысле или в переносном?

- Я рада за всех, кто имел с Максом дело, но сама задержаться здесь не смогу. Поймите же наконец, у меня для всего этого просто нет времени!

- Неужели? - вдруг насмешливо прозвучало рядом.

Энни вздрогнула. Ее сердце застучало в бешеном ритме, в ушах возник шум. Почти не понимая, что делает, она попятилась, но в ту же минуту осознала ошибочность подобного действия, потому что уперлась спиной в чью-то мускулистую грудь. О, Энни сразу сообразила, в чью именно, ведь голос был ей знаком!

А тут еще она заметила промелькнувшее в глазах старосты удивление - определенно тот увидел паническое выражение, возникшее в ее собственном взгляде.

Спеша загладить нежелательное впечатление, Энни поспешно изобразила улыбку.

- Ну и ну, похоже меня зажали в тиски! - Заставив себя обернуться, она посмотрела Максу прямо в лицо.

Тот улыбнулся.

- Привет, Энни. Давно не виделись.

Он и прежде казался ей привлекательным, но сейчас…

Ох, это невыносимо!

Энни прикусила губу, пытаясь болью перебить ощущение разливающейся где-то в области сердца сладостной истомы.

Макс успел частично переодеться - снял кожаный фартук, надел белую, с ручной вышивкой, холщовую рубашку навыпуск - и стал не просто привлекательным, он словно ослеплял. Во всяком случае, взглянув на него, Энни испытала ощущение, будто в глаза ей ударило солнце. А может, это была вспышка горевшего в Максе внутреннего огня, к которой присоединилось воспоминание о недавнем обжигающем поцелуе.

Пребывая словно в каком-то чувственном тумане, Энни подумала о том, что, похоже, староста прав, Макс действительно замечательный парень. А лучше сказать - потрясающий. Невзирая на то что простой кузнец. Он во многом похож на тот давний, времен юности, образ, который Энни рисовала в воображении, мечтая о большой любви.