Длинная тень смерти - Энтони Гилберт

– Да. Она шевелила ею угли в камине. В комнате было так жарко, что пришлось пересесть подальше.

– Ну вот, полный комплект. Надо же, какое совпадение. Вначале я и Бланш, теперь ты… А что, с их точки зрения такое было возможно. Ты потеряла голову, схватила кочергу…

Хелен застыла в ужасе.

– Но… на ней должны быть отпечатки моих пальцев. А я к ней не прикасалась.

– Отпечатки можно стереть. А если ты была в перчатках… Поверь, они могут обойтись и без отпечатков.

– Ее наверняка убил тот посетитель, которому она не хотела открывать, – тихо проговорила Хелен. – Вероятно, был еще кто-нибудь, кому она мешала жить.

– В первую очередь ее муж. Но с ним пусть разбирается полиция.

В дверь после стука заглянула мисс Маргеттс. Она хотела забрать посуду и получить указания насчет обеда.

– Мы уйдем, – быстро произнесла Хелен. – Обедать и ужинать дома не станем.

– Ужинать тоже? – уточнила экономка. – Хорошо. Я тогда устрою уборку в кухне. Давно пора. – Мисс Маргеттс забрала подносы с посудой и вышла.

– Ты думаешь, она что-то слышала? – спросил Пол.

Хелен улыбнулась:

– Нет. Не все же такие, как миссис Хоггет.

Он тоже улыбнулся:

– Наверное, я зря переполошился. Они до тебя не доберутся. Кому может прийти в голову, что ты находилась там? Это невероятно. – Он поцеловал жену. – Одевайся, и мы куда-нибудь поедем.

Днем, когда они после обеда гуляли по парку, Пол остановился у стенда печати. Его привлек заголовок в одной газете:

«ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО ЖЕНЩИНЫ В КАМДЕН-ГРОУВ»

Пол сунул в щель деревянного ящика два с половиной пенни и взял газету. Они с Хелен сели на скамейку и прочитали заметку в разделе криминальной хроники. Оказалось, что некая Беатрис Пикок в половине девятого направлялась в таверну «Митра» с мужем и его приятелем и заметила женщину, выходящую из задней калитки дома № 14. Женщина посмотрела по сторонам и двинулась по переулку. Беатрис Пикок насчет дома не сомневается. Все знали, кто там живет. Она даже заметила своему мужу в шутку, что у женщины такой вид, будто она только что прикончила миссис Хоггет. Это указывает на то, как соседи относились к владелице магазина. Миссис Пикок описала женщину: молодая, стройная, миловидная, светлые волосы, в темном костюме, в легкой шляпке.

– Удивительно, что она не обратила внимание на шарф, – заметила Хелен.

– Чепуха! – Пол махнул рукой. – В Лондоне живет множество женщин, подходящих под данное описание. Конечно, ты неповторима, – он наклонился и поцеловал Хелен, – но, слава Богу, миссис Пикок тебя как следует не разглядела. Ты еще там с кем-нибудь сталкивалась?

– По пути туда спрашивала, как пройти на Доркин-роуд. Двое были иностранцы, а вот третий… там был мужчина, закрывавший свой магазин. Мне показалось, будто он немного удивился, что я спрашиваю эту улицу.

– Ты миссис Хоггет упоминала?

– Нет, лишь улицу. Но он наверняка запомнил меня.

– А что он мог запомнить? Молодую женщину, которая спрашивала дорогу? Кстати, миссис Пикок видела тебя в другое время и в другом месте. – Он посмотрел на жену. – Ну что, пойдем дальше?

– И все равно, Пол, если полиция докопается…

– Не докопается. Вероятно, они уже задержали вечернего гостя миссис Хоггет. Давай на это надеяться.

Воскресные газеты вышли с материалами об этом убийстве. Одна из них посвятила даже едкую передовицу, где автор сетовал на нерасторопность полиции. «Куда это годится? – возмущался он. – За месяц убили трех пожилых женщин, а результаты такие же, как при поиске лох-несского чудовища». Ниже были помещены фотографии этих женщин.

– У миссис Хоггет снимок старый, – сказал Пол, – но и тогда она не была красавицей.

Заканчивалась статья фразой, набранной прописными буквами:

«В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НА ИХ МЕСТЕ МОЖЕТЕ ОКАЗАТЬСЯ ВЫ».

В дождливое воскресное утро в Камден-Гроув было много поводов для разговоров. Соседи недолюбливали миссис Хоггет. Глупая, чванливая, ни с кем не общалась. Вроде вдова, но точно не известно. Детей нет. В гости никто не приходил. Писем почти не получала. Год назад купила лавку у Тода Робинсона. Он бы никогда не выпустил из рук что-то стоящее. Значит, решил сбагрить. А эта корова ничего в подобных делах не смыслила. В общем, никто о ней не горевал. Невелика потеря. Но конечно, убийство – это убийство, так что пусть полиция делает свое дело.

Полиция времени не теряла. Через тридцать шесть часов после гибели Руби Хоггет стало известно, что обитатель этого района, молодой человек, в настоящий момент безработный, Алфред Савидж в пятницу вечером невероятно шиковал в пабе «Бегущая лошадь». Давал закурить направо и налево и не какую-то дешевку, а сигареты по четыре шиллинга за пачку. Кто-то пошутил: «Ты что, Алфи, ограбил банк?» «Нет, – ответил тот, – просто подфартило. Шел сюда, вижу – в стороне что-то валяется. Наклонился – целый фунт. Вот я и подобрал. Не много, но гульнуть можно».

Много не много, но выпивки хватило на четверых, и еще троим кое-что досталось. А может, там не фунт был, а целых три или даже четыре? Ну, ясное дело, ребята вернулись домой и поделились с женами, вот, мол, как Алфи повезло. Говорит, что нашел фунт, валялся прямо под ногами, на тротуаре. Неслыханное дело. Жены рассказали соседкам, а к воскресенью слух долетел до полиции.

Алфи тут же препроводили в участок.

– Что стряслось? – удивился он. – Я не в том месте перешел дорогу?

Его попросили рассказать о причинах неожиданного богатства, и он поведал историю о находке банкноты достоинством в один фунт.

– Видимо, обронил какой-то растяпа.

– Ты что, не знаешь, что такие находки надо сдавать? – строго спросил сержант.

– Я никогда прежде деньги на дороге не находил.

– Есть закон, по которому несданная находка приравнивается к краже.

Алфи рассмеялся.

– Бриллиантовая брошка или бумажник. Но фунт? Как определить, кому он принадлежал?

– Ты говоришь, что купил сигареты по пути в «Бегущую лошадь»?

– Верно.

– Помнишь, где?

– В табачной лавке. Их я на тротуаре не нашел.

– Помнишь, в какой?

Он пожал плечами:

– Я туда редко захожу.

– Ну хотя бы на какой улице это было?

– Не помню.

– Может, ты купил их у миссис Хоггет?

– А кто она?

– Есть такая. У нее магазин на Доркин-роуд.

– Что? – Веселое настроение Алфи Савиджа как ветром сдуло. – Старуха, которую кто-то прикончил? Вы что, хотите повесить это на меня?