Череп на флаге - Виктор Губарев

— Подземный туннель тянется к морю? — спросил капитан, откинувшись на спинку стула.

— Да, он имеет выход на берегу моря.

— Понятно. Там вы, конечно, сели в лодку…

— У вас богатое воображение, капитан, и вы удивительно догадливы. Если бы не медлительность и излишняя подозрительность командира бригантины, мы были бы сейчас на свободе.

— Свобода дорого стоит. Видимо, само провидение не позволило вам улизнуть от нас, не расплатившись, — глубокомысленно изрек штурман.

— Кто знает, — пожал плечами губернатор.

— Если бы вы, сэр Генри, не пытались бежать, — заметил Брэдли, — вопрос о вашем освобождении решился бы весьма просто. Мы дождались бы прихода на остров корабля с казной, с вашей помощью овладели бы им и в тот же день все обитатели Форт-Джорджа и вы с дочерью получили бы свободу. Но теперь ситуация несколько иная. Ваш поступок вполне определенно свидетельствует о том, что полагаться на вас в этом важном деле — необдуманно и рискованно. Вы можете все испортить, загубить предприятие, так сказать, на корню. Поэтому нам придется крепко поразмыслить над тем, как поступить с вами и с мисс Моррис в ближайшее время.

Брэдли замолчал и искоса взглянул на своего первого помощника. Он почувствовал, что тому не терпится вступить в разговор.

— Давайте отложим эту беседу на завтра, — проворчал Дик Тейлор. — Я привез с собой капитана бригантины. Полагаю, что тебе, Билли, было бы интересно его послушать.

Брэдли не возражал. Вызвав Боба Флетчера, он поручил ему отвести пленников в смежную каюту, которую обычно занимал корабельный лекарь; поскольку последний уже несколько дней находился на берегу, исполняя обязанности «коменданта» Форт-Джорджа, его крохотное жилище на судне можно было использовать в качестве временного места заточения для благородных заключенных.

Когда юнга вывел сэра Генри и Кэрол из капитанской каюты, квартирмейстер вкратце поведал «лордам» о том, как была захвачена «Паломница» и какой груз обнаружен на ее борту. Брэдли слушал первого помощника не очень внимательно. Лишь в том месте, где речь зашла об избиении капитана бригантины, глаза его вдруг сузились, а брови стянулись к переносице: Брэдли, как ни странно, не любил подобных диких сцен и никогда не поощрял своих людей прибегать к насилию там, где в этом не было никакой необходимости. Однако вслух он не высказал Дику Тейлору своего недовольства.

Чарлза Эванса в рассказе квартирмейстера заинтересовало имя капитана «Паломницы».

— Как, говоришь, зовут его? — переспросил он Тейлора.

— Джон Барни. Впрочем, Хэлси успел окрестить его Недорезанным Капитаном.

Бомбардир с задумчивым видом уставился в темное окно каюты.

— Ты его знаешь? — спросил у Эванса вожак.

— Нет…

— Что ж, познакомимся с этим Недорезанным поближе.

Брэдли встал из-за стола, потянулся, растягивая суставы и мышцы, потом шагнул к выходу. — Встречу гостя на шканцах, а затем… Предлагаю собраться в большой каюте и выпить за удачу.

Выйдя за дверь, он столкнулся в проходе между каютами с Бобом Флетчером.

— Все в порядке, малыш?

— Да, сэр, — ответил юнга. — Пленники под замком. Вот ключ.

— Не забыл закрыть окно?

— Нет, сэр.

— Хорошо… А теперь вот что: пленный капитан ранен, помоги ему подняться на борт и проводи на шканцы — я буду там.

— Есть, сэр. Можно идти?

— Погоди. Когда выполнишь это поручение, сбегаешь на камбуз и принесешь оттуда в большую каюту четыре кувшина пунша. Угостишь Тейлора и других и останешься с ними. — Капитал понизил голос. — Послушаешь, о чем они говорят. Ясно?

— Да, сэр.

— Тогда все. Иди.

На шканцах в этот поздний час было свежо и тихо. Положив левую руку на эфес шпаги, а правую засунув за перевязь, Билли Брэдли успел трижды пройтись от одного борта к другому, прежде чем юнга подвел к нему капитана бригантины. Отпустив Флетчера, Брэдли сделал приветственный жест-поклон, смерил пленника оценивающим взглядом и, представившись, сказал:

— Я был искренне огорчен, когда узнал, сколь варварским образом обошлись с вами мои люди. Но что делать! Это — война. А на войне случается всякое.

— Понимаю, — сдержанно кивнул Джон Барни.

— Отлично. — Брэдли фамильярно похлопал пленного капитана по здоровому плечу и продолжал: — Надеюсь, вы ответите с предельной откровенностью на все вопросы, которые я вам задам?

— Постараюсь, капитан.

— Постарайтесь. Ибо в противном случае вы не сможете рассчитывать на мое участие. Если ваши ответы будут правдивыми и ваш экипаж подтвердит это, с вами поступят вполне обходительно, и позже вы будете вспоминать об этом плавании, как о самом счастливом из всех, когда-либо совершенных вами… Вы давно плаваете?

— С тринадцати лет.

— Где успели побывать?

— Практически везде. — Джон Барни с сожалением посмотрел в сторону огней бригантины. — Правда, не на «Паломнице»…

— Сюда, на Генриетту, захаживали?

— Нет.

— Как же вас занесло сюда?

— По чистой случайности. Спасался от двух французских корсаров и по совету моего первого помощника решил укрыться под стенами Форт-Джорджа.

— Видно, само провидение привело вас в эту гавань, — сказал пират. — Нам как раз нужен был еще один корабль.

Продолжая беседовать, Брэдли расспросил пленника о вооружении бригантины, скорости ее хода и маневренности, численности экипажа и вместимости трюма.

— Полагаю, вы отвечали правдиво и ничего не утаили, капитан, — резюмировал он, заканчивая разговор.

— К чему мне лгать? — пожал плечами Барни. — Некоторые из моих людей, без сомнения, могут рассказать вам то же самое. Да и судовой журнал… Полистайте его и убедитесь: «Паломница» — превосходный корабль.

— Превосходный боевой пиратский корабль, — уточнил главарь форбанов. — Теперь он — собственность моего экипажа.

— Для Хэмфри Престона, хозяина… бывшего хозяина «Паломницы», потеря этой бригантины станет большим несчастьем, — пробормотал пленник.

— Что поделаешь — на войне как на войне. Мы, пираты, объявлены врагами рода человеческого, и поэтому нам не остается ничего иного, как вести постоянную войну с теми, кто не принадлежит к нашему сообществу. Для нас весь мир — враг.

— И для вас лично — тоже?

— Да! При этом, заметьте, я обладаю такой же властью над людьми, как и король Англии, потому что могу объявить войну любому, кто встанет на моем пути. В чем разница, между королем Георгом и мной? Лишь в том, что он имеет под своим началом сто тысяч человек и огромный флот, а я — семьдесят храбрецов и один корабль.

— Странно слышать такое, — промолвил Джон Барни. — Король — легитимный правитель, он действует в соответствии с законами, а вы, насколько я понимаю, находитесь вне законов человеческого общества.