Битва с Непознаваемой - Константин Мзареулов

Представителей главной расы Ломандара, похожих на больших опоссумов, люди называли словом «лом», а то и просто «крысами». К однополым рептилиям 7-й Республики, говорившим на ультразвуке, прилипли названия «рес» или «респ». Легче было с господствующим биологическим видом Кьелтарогга — местное слово «тарог» люди употребляли без проблем. А вот 12-ю Империю населяло больше десятка разумных рас — главным образом членистоногих ракообразных. Наряду с официальным «имперец» люди зачастую говорили: «перец» или даже «лангуст», другую расу называли «импик», хотя имперцы регулярно заявляли протесты по этому поводу. С малыми странами вообще не церемонились: насекомых Мрагвенда звали «рагвенами», псевдогуманоидных рептилий Оххо-Яшира — «яшками», не имеющих зоологических аналогов монстров Даласули — «даласами» или «суликами» и так далее. Разумеется, чужаки точно так же придумывали оскорбительные клички для земных приматов, что было неизбежно и естественно.

В любом случае дед не мог принять за ломов других существ — астроэтнография не знала ничего похожего в пределах спирального рукава Галактики. Оставалось предположить, что на стороне перцев или рагвенов сражались наемники, добровольцы или военные инструкторы из Ломандара. Причем со своими же танками. На войне всякое бывает, наши тоже много в каких заварушках участвовали в разных звездных закоулках…

— А потом, уже под конец войны, совсем чудные дела творились, — продолжил дед свой рассказ. — Начали нас готовить к решительному сражению. Две недели тренировались, отрабатывали разгром опорного пункта. И на поверхности планеты, и на астероидах, на лунах штурмовали макеты укреплений.

— Это когда, в октябре? — на всякий случай уточнил Андрей.

— Пожалуй, чуть пораньше… — Дед прикрыл глаза, вспоминая. — Ну да, второго сентября дивизию подняли по тревоге, выдали боекомплекты, комбаты получили пакеты с приказами, мы сели в транспортеры и полетели. А дальше вовсе чудеса начались. Уже после выхода из гипера нам объявили, что снова идем на Чарх…

Услыхав знакомое название, Андрей перебил деда:

— Чарх — это в системе Альганга? Что значит «опять» — твоя часть там уже бывала?

— Все там побывали, — старик насупился. — Перцы на Чархе базу строили. На лунах планеты большие склады были. Когда мы выбили рагвенов из центральной части Призмы, они собрали крупные силы возле Альганга. Командовал этот самый фельдмаршал, ты его сейчас по имени обозвал… В общем, январь и февраль по всей системе мясорубка крутилась. Сокрушили мы имперскую базу, богатые трофеи взяли. Уже после, как я тебе говорил, мы начали играть в кошки-мышки…

— Значит, главное сражение возле Альганга было в начале года?

— Кто ж его знает, которое было главное… — Дед зевнул и продолжал уныло: — Мы — люди маленькие, осенью тоже тяжелые бои шли.

Заметно растеряв интерес к разговору, Афанасий Тимофеевич поведал, как уже возле Чарха их «Носорог» столкнулся лоб в лоб с неприятельским транспортером, но комбат успел расстрелять врага «близняшками» — ракетами ближнего космического боя. Потом батальон занял оборону в прибрежной зоне и много дней отбивал атаки превосходящих сил противника. Подкрепления не появлялись, связи не было, один за другим погибали офицеры, а противник бросал против них все новые машины, в том числе знаменитый неуязвимый танк «Весна». Последние два дня остатками подразделения командовал фельдфебель из довоенных профессионалов. Все кончилось внезапно, словно противника напугали колоссальные потери и стойкость горстки земных солдат.

— Они вдруг прекратили атаки и ушли, — рассказывал Андрею старик. — Мы много дней сидели на берегу, пока нас не нашли. Оказывается, никто не знал, где мы, на какой планете, — как будто не штаб отдавал приказ. Ну, дальше ничего особенного, прислали нам офицеров, боевые машины, личный состав, потихоньку восстановили батальон. Ордена-медали всем раздали… Говорили, что война кончается, мы занимались эвакуацией разбитой техники, другой батальон охранял на большой луне месторождение радиолита. Даже добычу наладили, при мне первые рудовозы курсировать начали. А потом, в начале декабря, вдруг снова готовность объявили, посадили в машины и двинули куда-то.

— В декабре? — переспросил удивленный внук-историк. — Не путаешь? Война-то к тому времени кончилась, еще в ноябре.

— Мозги пока варят, — обиделся дед-ветеран. — Уж неделя прошла, как объявили нам о капитуляции Кьелтарогга. И вдруг такое! Три дня сидели в машинах, словно ждали приказа. Не иначе Порфирий собирался под занавес еще кому-то вломить. Только по-мирному обошлось. Нас вернули на базы, флот ушел. Еще почти год мы на Чархе стояли гарнизоном, аборигенов учили уму-разуму.

Истории про то, как земляне от скуки обучали гуманоидов Чарха зачаткам технологий, Андрей неоднократно слушал в детстве. Люди подкармливали аборигенов, отстреливали для них крупных съедобных зверей, защищали от хищников, научили изготавливать инструменты сложнее каменного зубила. В результате чархиане вконец обленились и не представляли жизни без «небесных демонов». Интересный казус астроэтнологии, но сейчас Андрея куда больше заинтересовали два момента из воспоминаний деда.

Деликатно прервав старика, он осведомился:

— Дедуля, кто командовал этими набегами? Наверное, сам комкор Лестер?

— Не, такого не видали. Лестер больше в штабе, на линкоре «Торнадо» по засекреченной связи приказы отдавал… — Старик задумался. — Вот спросил ты, и вдруг вспомнилось… Батальонный наш обронил как-то: мол, при комбриге приставлен офицер из штаба фронта — вроде бы он руководил операцией. А потом кто-то сказал, что операцией руководил майор разведки. Так что он это и был, больше некому.

Вот и объяснение, почему в штабе корпуса не знали, куда направлен батальон, — подумал Андрей. Это была хитрая операция разведки — наверняка бросили подразделение на верную гибель, чтобы отвлечь противника от более важного направления.

— Как звали того офицера? — спросил он на всякий случай.

— Странная была фамилия — вроде бы гном или эльф…

— Ну, не столь важно… — Андрей замялся — не хотелось обижать старика. — Ты сказал, что там был тяжелый танк.

— «Весна» знаменитая! — кивнув, уточнил Афанасий Тимофеевич. — Мы с Олафом его «дыроколом» подбили.

Внук мягко произнес:

— Обычно этим словом наши солдаты называли кьелтарогский тяжелый танк «Веспап»…

— Ну да, он, с такой смешной башенкой на корме… — Афанасий Тимофеевич смущенно прищурился. — «Весна» его называли — проще выговаривать.

— Ясно. А вот «дыроколом» обычно называли станковый бластер Голубичного. Так?

— Верно, ты всегда в старом оружии хорошо разбирался, — изрек дед одобрительно. — Эс-бэ-гэ-четыре-эм, он же «дырокол». Пробивает два метра комбинированной брони на дистанции до пяти километров, предназначен для поражения сильнозащищенных наземных и воздушных объектов.

— Дед, извини меня, но «Веспап» ты из «дырокола» подбить никак не мог, — твердо сказал Андрей. — Во-первых, это кьелтарогская машина, а тароги против нас не воевали. Во-вторых, защита «Веспапа» при включенном силовом поле эквивалентна пяти метрам брони.