Древо войны - Виталий Абоян

Но кроме гениального программиста, думал Джордж, существует и вторая вероятная причина возникновения этой бессмысленной всепроникающей программы. Какой бы невероятной она ни казалась. Давно все ждут свершения этого. Все, не только люди, связанные с Сетью. Об этом говорили, точнее, фантазировали, сотни две лет назад. Может, даже три сотни.

Это могла быть работа либо гениального программиста, либо иного, совершенно чуждого для людей разума. Что-то внедрилось в Сеть, в привычную человеческую Сеть, и осуществляло в ней свои непонятные человечеству замыслы. И выходило оно в Сеть…

Джорджу сделалось жутко от пришедшей в его голову мысли. Он замер, не в силах пошевелиться. И в этот момент чернота виртуального информационного пространства лопнула как мыльный пузырь, и он услышал Голос.

Вот уже несколько вечностей он не находил себе места. Столь знакомая еще по предыдущей жизни, ставшая такой близкой и родной ему теперь Сеть в одночасье сделалась вместилищем угрозы, исходную точку которой разгадать он не мог. Да что там исходную точку — он не мог постичь самой природы этой угрозы. Единственное, что он ощущал, это безграничная чуждость этого создания, этого потока битов, неизвестно кем и зачем порожденного. Что это, для чего оно — на эти вопросы он не мог ответить. Он пытался следить за этим потоком, но тот был настолько быстр и стремителен, что даже его нынешнее сетевое сознание, для которого секунда была почти безграничной вечностью, не успевало за ним. Даже когда он успевал настичь это нечто, он не мог ничего понять. Он был совершенно бессилен перед чуждостью, абсурдностью действий чужого. Оно что-то делало в Сети, вне всякого сомнения. Зачем просто так бродить по виртуальности? Да и перемещение потоков, несмотря на всю кажущуюся бессмысленность происходящего, было явно целенаправленным. Чужой что-то проворачивал в виртуальном пространстве. Что-то, служащее его чуждым интересам.

Однажды он попытался вклиниться в поток, постичь его изнутри. Но попытка эта закончилась более чем неудачно. Он до сих пор не понимал, как ему удалось сохранить рассудок. Стремительные потоки непонятной информации полились в его сознание настолько быстро и упорно, что не нашлось никаких сил противостоять им. Наверное, если бы он все еще был подключен к Сети извне, его бы просто выбросило из виртуальности. Просто так, без всяких паролей. Или начисто сожгло бы мозги. Теперь уйти ему было некуда, можно было только освободить кластеры, занимаемые битами того, чужого потока. Но необходимость перерабатывать льющуюся в его сознание информацию лишила его возможности принимать волевые решения. Это было похоже на гипноз, схвативший его разум в крепкие объятья и навязывающий свою непонятную волю. Паника сковала его, он уже ждал, когда реальность, теперь уже точно виртуальная, снова распадется на пиксели, чтобы исчезнуть навсегда, и тут его отпустили. Он так и не понял, что произошло. То ли чужой обнаружил его и вытолкнул его сознание, как чужеродное; то ли поток битов сделал свое дело и самоликвидировался. Понял только, что часть сознания, которая делила с чуждым информационным потоком кластеры носителей, внезапно перестала существовать. Винчестер был отформатирован начисто. Ощущение было сродни отрубанию какой-нибудь конечности. Только это была «конечность», которой он думал.

Нечто, вторгнувшееся в пределы его виртуального мира, неуклонно захватывало новые и новые аванпосты. Пока вроде бы ничего не происходило. Но он чувствовал: его новые, математически правильные виртуальные нейроны быстро и четко просчитывали варианты развития дальнейших событий. По человеческим меркам он мог бы стать пророком. Дельфийской пифией. Но во всех полученных вариантах ничего хорошего ему не светило. И не только ему. Сеть создали люди, именно люди являлись основой самой сути виртуального мира, без них Сеть просто не могла бы существовать. До сегодняшнего дня. Но чужой что-то готовил. Готовил для себя, и людям не было места в его замыслах.

Надежда вернуть среду обитания, свою родную Сеть, практически оставила его. Часть его сознания была занята только поисками информационного потока, что сшибал все на своем пути, вклинивался в любые узлы и системы. Она неуклонно пыталась поймать чужого, а для того, чтобы поймать, — понять его сущность. Но ничего не удавалось. И тогда он обнаружил дерево. Растущее вверх ногами, точнее, вниз кроной (если понятия верх и низ вообще применимы для виртуального мира). Он был уверен, что раньше знал, что это. Он видел его раньше. И в его электронном сердце (или что у него было) снова зародилась надежда. Он не знал почему. Он только знал, что это дерево может помочь, что есть вероятность спасти мир. Его мир. И мир людей.

И он остался ждать в тени этого дерева, никогда не видевшего солнце. Ждать много-много вечностей подряд.

Больно было совсем чуть-чуть. Только сначала. Потом Чип что-то вколол в область затылка, и осталось только раздражающее онемение. Нейрокибернетик немного поколдовал с устрашающего вида хирургическими инструментами, расширяя канал в черепе, в котором был установлен выход нейроконтакта. Потом он принялся за основную процедуру. Дальше предупреждения Чипа, что он начинает, Настя помнила события не особенно хорошо.

Сзади пшикнуло, и в глазах мигом потемнело. Чернота быстро расплывалась перед взором необъятным чернильным пятном, пожирая реальность. Настя страшно перепуталась, было ясно как день, что она теряет зрение. Спустя полминуты она не видела уже ничего. Вроде бы она кричала, Чип пытался ее успокаивать, говорил, что так и надо. Но продолжалось это недолго. Еще минуты через три она перестала слышать и почти сразу ощущать свое тело. Страх схватил ее сознание в холодные клешни, но это состояние вселенского ужаса не успело свести ее с ума, потому что еще через минуту она отключилась окончательно.

Сколько прошло времени, сказать она не могла даже приблизительно. Учитывая, что за узким окном без стекла все еще виднелся свет, времени прошло то ли совсем немного, так как вечереть еще не начало, то ли — несколько дней, и вечерело уже не один раз.

Настя попробовала пошевелить правой рукой. Рука затекла, но Настя ее ощущала, и она вроде бы двигалась. Слух тоже вернулся.

С трудом повернув голову, она увидела старого нейрокибернетика, стоящего рядом с ней и улыбающегося во весь рот. На шее у него болталась замусоленная медицинская маска.

—Ну как? — спросила она. Голосовые связки еще плохо слушались, и вопрос она прохрипела, как будто ей сдавили горло.

—Отлично, — улыбнувшись еще шире, ответил Чип. — Теперь тебя никто не поймает по номеру.

Даже если узнают твою нынешнюю идентификацию. Так что ты теперь самый настоящий хакер.

—То есть?

—То есть у тебя теперь плавающий номер. Меняется при каждом подключении по специальной шифровальной системе с использованием псевдослучайных чисел. Теперь даже я не смогу тебя вычислить, чип в твоей голове включал не глядя, точку отсчета не знаю. Теперь меня пытай не пытай, все равно сказать ничего не смогу.