Ну, понеслось! - Елена Янук

– Угу, хорошо, что он отдыхает. Так, что опять у нас случилось, зачем Дрон заходил?

– Еще один прораб нашел себе место получше.

– Третий за полмесяца, – охнул Ник. – Ты уже вычислил, кто за этим стоит?

– Нет.

– Ну, ничего. Круг тех, кто мог это сделать, сужается.

– Когда он окончательно сузится, компания пойдет с молотка за долги по неустойкам. Я говорил Тео, что не выйдет из меня директора.

– Да ладно тебе, не прибедняйся. Все у тебя получается. Наши диву даются, как ты со всем управляешься, так что не надо ля-ля. Тут впору в комплексы на твоем фоне впадать, а ты… «не выйдет», – насмешливо передразнил Ник.

Я отмахнулся. Ну да, до сих пор не нашел того, кто устроил саботаж на фирме.

Ник хлопнул ладонями себя по коленям и вышел. Я не успел спросить, что он видел на записях видеонаблюдения, а потому устремился следом. В окна колотил ливень. Проворно спустился в холл, где двоюродные сестренки Ника, дружно разбалованные всем кланом, пережидали непогоду.

Девочки были вундеркиндами в мире оборотней. Их умение превращаться в зверей проявилось в пятилетнем возрасте, и, что было самым поразительным, сначала это смогла сделать одна сестренка, потом вторая. Прежде на такое были способны только взрослые. А теперь то и дело можно было встретить бельчат в сосновой роще недалеко от офиса.

Я подошел к старшей из девчушек и сел перед ней на корточки:

– Мариш, а мама знает, что вы здесь?

– Ник звонил. – Она хлюпнула носом. Я помолчал, вспомнив, как они наградили Люду цветочным венком. Интересно за что? И куда из холла делся Ник?

Я повернулся к младшей:

– Танюш, бабушку ждете или Ника?

– Не-э, мы хотели доброй тете большой-пребольшой каштан подарить, а она ушла и нас не заметила, – расстроенно поделилась Таня. Маришка быстро закивала, соглашаясь с сестрой.

Вот и ответ, Люда ушла. Я поднялся. Но почему в рабочее время? Меня только полдня не было, а сотрудники уже разбегаются по домам, когда хотят. Я недовольно нахмурился, но все же, с удовольствием погладив сестренок по головкам, направился к выходу.

Пока шел к машине, промок окончательно. Сейчас узнаю, дома ли Людмила, и к себе, спать. Ник обещал послать к ее дому охрану.

* * *

В тяжелой голове кто-то тихо напевал, но когда я напряглась, намереваясь подняться, темя пронзила острая боль. Удар достойный самого Зевса!

– О-о-о, – выдохнула я, борясь с подступающей тошнотой. Тут же вознамерилась нащупать край дивана, чтобы опереться и встать. Нос сообщил, что воздух затхлый, но я не поверила – окно у меня всегда раскрыто, хоть и под защитой сетки. Да и когда вот так болит голова, носу доверять не стоит, в такие моменты ему все не по нраву.

Опору я нащупать не смогла, так что пришлось перекатиться на бок, и я внезапно вспомнила: звонок, мальчишка, удар.

Это было ограбление! Я с трудом открыла глаза. Веки, словно свинцовые, – крылатое выражение стало слишком явным. Сосредоточилась, думая застать следы разгрома и раскиданных вещей… но это не моя комната!

Какое-то время я изучала обстановку. В сумраке показалось, что я в красном уголке на старой маминой работе, и это происходит лет двадцать назад. Стены до середины отделаны чем-то под дерево, выше – побелка, кругом навалены старые полированные столы и стулья… Не хватает только портрета вождя мирового пролетариата на стене.

Рядом звучали приглушенные мужские голоса – они спорили. Но о чем, слышно не было. Голова раскалывалась от боли, но я заставляла себя заглушить страх и задуматься. Иногда получалось, но потом мысли вновь, как пуганое стадо, начинали нестись непонятно куда.

Итак, я не связана. Свободно лежу на полу. Это значит, или меня ни во что не ставят, или отсюда невозможно убежать. Хотя может быть и то и другое. Ох, какие жизнеутверждающие выводы… Я с трудом повернула голову к двери. Обычной двери из плотной фанеры, на ней даже замка не было.

Голоса становились все громче. Я превратилась в раскаленный провод в ожидании: войдут, не войдут…

Хорошо жить, считая, что пока ты никуда не лезешь, с тобой ничего не случается. Главное, сейчас не всхлипывать, не показать этим уродам свой страх. Бешеный страх.

В комнату ворвались какие-то мужчины и стали по бокам от входа. Я себя прямо такой опасной почувствовала! Троих я знала, – это те, что дрались с Максом на улице, а вот остальных впервые видела. Да их тут целая банда.

Эх, Макс, куда же ты делся…

Что им надо? Зачем это все? Тут ввалилась настоящая толпа.

Самый высокий из вошедших, даже не повернувшись, раздраженно сказал, ткнув в мою сторону:

– Киньте ее нашим, пусть развлекутся, а потом на вкус попробуют.

Как развлекутся, я с содроганием поняла… А что означало «на вкус попробуют»?

Я решила, что надо как-то отреагировать на происходящее.

– Для начала кто вы такие и в чем дело? – тихо, но твердо спросила я, пытаясь подняться. Может, это и глупость, но пустое противостояние придало мне каплю мужества, помогло как можно прямее сесть и, дерзко вздернув подбородок, встретить безжалостные взгляды главаря похитителей.

На меня равнодушно смотрел… Макс. Я изо всех сил вонзила ногти в ладони, чтобы скрыть отчаянную дрожь в руках и голосе. И проглотив вопль негодования, сумела произнести:

– Ну, здравствуй, пропащий!

* * *

Дождь немного успокоился. Теперь он моросил, и верхушки деревьев сгибались под порывистым ветром, обдавая землю ледяным душем.

– Паршивое дело, ее нигде нет! – раздраженно рявкнул я в трубку, отвечая на звонок Ника. Было так тошно, хоть волком вой.

От ярости в ушах шумела кровь, ногти все сильнее впивались в ладони. Какие же они твари. Уничтожить гиен к черту, чтобы остальные жили спокойно!

Если бы Макс-младший не путался возле Люды, я бы к нему относился очень хорошо… Да и Колинец, Крыс по-ихнему, тоже ничего, хороший парнишка…

Какие глупости лезут в голову, когда надо сосредоточиться!

Я стоял возле подъезда Люды. Вокруг густо воняло гиенами, но выделить отдельные запахи невозможно, все было сознательно спутано.

И ее нет. Нигде.

В общем, все ясно. Запах Макса отсутствует, значит, ее похитили наши подопечные, дававшие клятву служения на коммендации[3]. Вероятно, они утащили и Макса, – тот пропал еще раньше.

Что делать?

Я смотрел в пустоту, пока до меня не дошло, что на детской площадке под грибком, скрываясь от дождя, сидит парочка. Девушка медленно пьет пиво прямо из банки, парень неспешно ест банан.