Людовик XIII - Екатерина Глаголева

Седьмого марта в Авиньон прибыл королевский гонец господин де Трамбле, брат монаха-капуцина отца Жозефа, покровительствовавшего Ришельё. Епископ Люсонский был в этот момент чуть ли не при смерти и диктовал завещание. Узнав о возложенной на него миссии, он вернулся к жизни и в тот же день выехал в Ангулем, куда добрался через несколько дней не без приключений (его ошибкой арестовали в Лионе).

Двенадцатого марта Людовик написал матери суровое письмо, в котором заявил о своем намерении освободить ее из рук похитителя. Руччелаи уговаривал королеву не сдаваться и даже выступил с совершенно сумасшедшим проектом предложить ее руку вдовому английскому королю, чтобы заново получить французский трон. Между тем королевские войска под командованием Шомберга шли на Ангулем; Ришельё привел этот неотразимый аргумент в пользу переговоров и, конечно же, победил. 30 апреля в Ангулеме был подписан мирный договор: в обмен на Нормандию королева-мать получила управление провинцией Анжу с городами Анже, Пон-де-Се и Шинон, сохранила за собой все свои должности, доходы и титулы. Король соглашался заплатить долги матери — 600 тысяч ливров. Герцог д’Эпернон получил полное прощение и тоже сохранил все свои посты.

Людовик вежливо предложил матери занять положенное место при королевском дворе. Она согласилась на встречу с ним в окрестностях Тура. Тем временем Ришельё укреплял свои позиции. Его брат Анри был назначен военным губернатором Анже, хотя на эту должность претендовал господин де Темин — бывший комендант Бастилии, уступивший это весьма доходное место Кончини. Интриган Руччелаи спровоцировал ссору между Темином и маркизом, распуская слухи о том, что епископ Люсонский якобы состоит в интимной связи с королевой-матерью. 19 июля Темин вызвал Анри де Ришельё на дуэль и убил его. Род Ришельё пресекся. Епископ тяжело переживал смерть брата, однако рук не опустил: губернатором Анже стал его дядя по матери Амадор де Ла-Порт, а Руччелаи прогнали с глаз долой.

Свидание Людовика с матерью состоялось 5 сентября в замке Кузьер, принадлежавшем герцогу де Монбазону. Накануне Марию Медичи встречал Люинь со своим тестем; он опустился перед ней на одно колено и уверял в своей преданности. Королева сказала, что прошлое забыто, и поцеловала его. С сыном она увиделась на следующий день в аллее парка. На деревья взгромоздились многочисленные зрители, чтобы лучше видеть происходящее. Людовик приехал вместе с женой, Гастоном и сестрами. Подойдя к нему, Мария сняла черную бархатную полумаску, которую всегда носила на улице, присела в реверансе и, заливаясь слезами, трижды поцеловала его — в губы и в обе щеки. Они обменялись любезностями; присутствующие разразились ликующими криками; под самыми вертлявыми ветки обломились, и эта неожиданная комическая сцена окончательно разрядила обстановку.

Ришельё рассчитывал на кардинальскую шапку, но Мария попросила ее… для архиепископа Тулузского! С изощренной издевкой Люинь поручил написать представление на него епископу Люсонскому. Мария Медичи отказалась ехать в Париж. Пребывание двора в Туре было омрачено постоянными стычками между невесткой и свекровью: Анна Австрийская уже привыкла к роли королевы, а Мария Медичи претендовала на старшинство. Ситуация, когда король был вынужден делать выбор между любимой супругой и матерью, была для него невыносима. Скрепя сердце он предоставил место за столом рядом с собой Марии, после чего буквально выбежал из замка и до поздней ночи пропадал на охоте, так что встревоженная Анна даже выслала на дорогу факельщиков, чтобы муж не заблудился.

Итак, Мария отправилась в Анже, вытребовав напоследок, чтобы Барбен был освобожден из Бастилии. Одновременно в середине октября из Венсенского замка выпустили принца Конде: пусть служит противовесом честолюбивой флорентийке. Люинь же стал герцогом и пэром[26].

Между тем в Европе назревали грозные события. В августе 1619 года императором Священной Римской империи и королем Чехии и Венгрии был провозглашен Фердинанд Штирийский, ярый поборник католичества. Чехи категорически отказались признать его своим королем и возвели на трон 23-летнего Фридриха Пфальцского, зятя английского короля Якова I и своего единоверца, венгры же призвали на престол трансильванского князя Бетлена Габора, тоже кальвиниста. Потерпев поражение от Габора под Пресбургом, Фердинанд был вынужден искать убежища у Максимилиана Баварского. Чешская и венгерская армии угрожали Вене. Император в отчаянии взывал к папе римскому, Филиппу III и Людовику XIII. Рим выслал денег на наемников, Мадрид обещал военную помощь из Испанских Нидерландов, Париж молчал. И дело не только в том, что за помощью к Франции обратился чешский король Фридрих V, напомнивший Людовику о союзе его отца с протестантскими князьями против засилья Габсбургов (кстати, в пользу Фридриха агитировал состоявший с ним в родстве герцог Бульонский). Трон, на котором восседал Людовик, был еще слишком шаток; чтобы спокойно заниматься внешними делами, нужно иметь надежный тыл, а в тылу у французского короля были Мария Медичи и крупные феодалы, не желавшие покоряться его руке.

В ноябре Людовик издал декларацию по поводу освобождения из заключения принца Конде, в которой говорилось, что в тюрьму принца привели происки людей, желавших погибели и самого Конде, и французского королевства. В декабре Мария Медичи заявила сыну протест. Тем временем противница Конде графиня де Суассон подговорила герцогов де Майена, де Лонгвиля и братьев Вандомов устроить новый мятеж. Мария с Эперноном и молодой герцог де Монморанси, правивший в Лангедоке, примкнули к ним. На сей раз на сторону мятежников перешли гугеноты во главе с герцогом де Роганом, которых встревожило разрешение иезуитам вновь открыть в Париже Клермонский коллеж. В довершение всех бед у Анны Австрийской случился выкидыш; отсутствие наследника существенно ослабляло позиции короля.

В январе 1620 года Анна серьезно заболела: 16 дней она металась в горячке, отказываясь принимать лекарства, а кровопускания, которые врачи применяли при любых заболеваниях, только больше ослабили ее организм. Пришлось обратиться к другим проверенным средствам — крестным ходам и молебнам о здравии. Людовик перебрался жить поближе к жене, три дня и три ночи не отходил от ее постели, плакал, не скрываясь, при всех, на коленях умолял Анну принять лекарство, лично готовил для нее всякие «вкусности». Возможно, именно эти проявления искренней любви вернули молодую королеву к жизни: она пошла на поправку. Однажды она взяла мужа за руку и осыпала ее поцелуями. Как только стало ясно, что болезнь отступила, Людовик заказал светильники и изображения Мадонны из золота и велел отослать в церкви Нотр-Дам-де-Лорет и Нотр-Дам-де-Льес, которым принес обеты.

Превратности личной жизни короля сказались на внешней политике Франции. Если в конце 1619 года Людовик был готов оказать военную поддержку императору и даже объявил его послу, что не позднее весны соберет в Шампани армию и лично поведет ее на помощь Фердинанду II (на него подействовала рождественская проповедь его духовника, иезуита отца Арну), то в январе военную поддержку было решено заменить дипломатической — отправить посольство для переговоров.