Тайный малыш от бывшего - Дана Стар

родное тепло, родной, младенческий запах. На мгновение будто о всех проблемах забываю. Как же я его люблю!

– Хорошо, Игнат Игоревич, сейчас чек принесу, – отчитывается его работница, стройная брюнетка с бейджем «Мила», с кокетливой улыбкой.

Мила возвращается к нам спустя минуту, цокая каблучками.

– Вот, держите.

Исаев принимает из рук своей работницы небольшой клочок бумаги, хмурится.

– И это всё? Серьёзно?

Девушка пожимает плечами.

– Мила, отойдем.

И они отходят…

В груди болезненный прострел. Я сейчас вижу, как Игнат разговаривает с другой, пока я качаю на руках нашего общего ребенка. Желчь поднимается по пищеводу, вместе с ней волнами по всему телу рассредоточиваются неприятные ощущения. Ревность? Неужели она?

Разве мне больше не всё равно? Разве не пофиг на подлеца-измещика? Но я всё равно смотрю на него, и смотрю… Не в силах оторвать взгляда от его статной, ровной спины, твёрдых, крепких рук, изысканной, дорогой рубашки и модных классических брюк. Такой жёсткий, но грациозный…

– Хорошо, я поняла! – отзывается девица.

– Спасибо.

Интересно, он тоже их трахает? Этих молоденьких девчонок… Всех или только тех, у кого грудь большая? Как у Инессы.

– О чём думаешь? – внезапно обрушивается на меня, выдёргивая из глубоких, философских мыслей.

– Ни о чём! – быстро выпалила. – Вот, держи свой пиджак.

Возвращаю Игнату его вещь… Он принимает её с пустяковым видом, будто это ерунда, хотя я уверена пиджак стоит баснословных денег.

– Оставишь себе?

– Зачем он мне?

И как бывший угадал мои мысли? Я такая предсказуемая, что ли? Там, в примерочной я нехотя сняла с себя его пиджак. Прижала к груди, жадно вдохнула его запах и таящее в себе тепло серьёзного, сильного мужчины. Любимого… В прошлом любимого.

– Как хочешь, – забирает и набрасывает на свои плечи. – Значит, от подарков отказалась? Только блузка и… чулки.

На слове «чулки» его кадык дернул, он порочно провел языком по нижней губе.

– Я думал это колготы, а это чулки… Хотел бы на них взглянуть полностью, покажешь?

Жар. Ужасный, будоражащий жар заскользил вверх по ногам, забираясь под юбку. Заставил сжать бёдра крепко-крепко и ритмично выдохнуть. Даже голова закружилась от порочной, потаенной неги, внезапно обрушившейся на меня штормовым горячим ливнем. Вспышка в голове – воспоминание из прошлого. Я увидела, как однажды Игнат привязал меня чулками к кровати, и…

О, господи…

Да что ж такое!

Я мысленно дала себе пощечину и опять прикусила губы. На этот раз до крови.

Неожиданно, Кирюша заворочался в моих руках и захныкал. Малыш буквально спас меня от вопроса.

– Мне нужно срочно покормить Кирилла и поменять ему памперс. Здесь есть комната мамы и ребенка?

* * *

Так больше продолжаться не может…

Если мы и дальше будем встречаться, боюсь, я проиграю войну. В первую очередь, проиграю самой себе, сама себя возненавижу очень сильно.

Игнат проводит нас в специальную комнату. Поручает это не охране, а выполняет сам. Уединяюсь на некоторое время с сыночком, выполняя все самые важные процедуры. Присаживаюсь на мягкий пуфик, расстегнув бюстгальтер, прикладываю сыночка к груди и нежно его баюкаю. Кирюшка заметно проголодался! Жадно прижался ротиком к соску, смешно принялся причмокивать, прикрыв длинные, пушистые ресницы. Чёрные, бархатистые… совсем как у его отца.

– Сладкий мой, моя любовь… Никому тебя не отдам, весь мир переверну ради тебя! Лишь бы ты рос счастливым и здоровым.

Наклонилась к кукольному личику и чмокнула Кирилла в курносый носик, после чего погладила место поцелуя подушечкой пальца. Улыбнулась.

Впервые за долгое время на губах появилась слабая, но улыбка. Оказывается, я ещё не потеряла все способности радоваться жизни, радоваться мелочам. Только благодаря сынуле.

Выходим из комнаты, закончив все свои дела. Малыш накормлен, переодет, лежит в люльке, большими карими глазками рассматривает окружающий мир.

Я вижу Игната. Оказывается, он стоит неподалеку, у края третьего этажа, возле поручней, смотрит на фонтан, с кем-то ведёт разговор по телефону.

– Накладные по новому товару за прошлый месяц пришли ещё раз. Хорошо, жду. В понедельник будем разбираться! Я сейчас очень сильно занят, так что, Андрей, ты за меня.

Отключается.

По коже проносятся мелкие льдинки – какой он сейчас серьезный и строгий. Появилась минутка, принялся решать дела. Он всегда был сосредоточенный, порой жестковат, когда дело касалось его детища, что он развивал и строил годами.

Меня возбуждала его твёрдость, закалённый характер, полный намерений и власти. Меня возбуждало, как идеально сидят на нём костюмы, с каким гордым видом, манерой победителя, он всегда выходит из машины, паркуясь возле дома.

Рядом с ним за год стало крутиться больше представительных персон, бизнесменов, были даже крупные чиновники, миллиардеры. Я наблюдала за этим со стороны, не верила в происходящее.

Периодически мы посещали светские вечера, Игнат всем меня представлял и хвастался мною перед богатыми друзьями. Честно, я не любила подобные вечера и посещала их нечасто. За год сложно полностью поменять жизнь. Помню, мне едва на обед в студенческой столовой хватало, а тут… столы на светских мероприятиях ломились от лангустов, устриц, икры на любой вкус.

Сказка внезапно с неба свалилась! Было сложно за год стать другой и жить по другим принципам, ни в чем себе не отказывая.

За такого мужчину женщины устраивают между собой бои, строят коварные планы, плетут интриги, лишь бы оттяпать самый-самый сочный кусок пирога. Потому что таких мужчин единицы.

Резко разворачиваюсь, ноги сейчас понесут меня к входу. Я опять хочу убежать! Порывисто, спонтанно. Наверно гормоны начинают бушевать, вот-вот случится всплеск.

Смотрю на Игната Исаева, на твердом, волевом лице, немного покрытом щетиной, как на экране кинотеатра, вижу, все свои несчастья. Все обиды и его жестокое отношение ко мне!

Как мне сдержаться… Когда он рядом? Ведь он меня не отпускает.

– Лида! – на локте сжимаются крепкие, утончённые пальцы. – Я здесь, потеряла меня?

Махнула головой, прижав переноску с Кирюшей к груди.

– Как всё прошло? – заглядывает к сыну. – Кирилл хорошо себя чувствует?

– Нормально.

– Пойдём со мной, – за руку перехватывает и куда-то настойчиво ведёт. Упираюсь.

– Может хватит на сегодня?

А лучше хватит навсегда.

– Отвези нас домой пожалуйста, я устала.

– Расслабься, я как раз этим сейчас и хочу заняться – тебя расслабить.

– Что?

– Проходи, – подталкивает меня к нежно-фиолетовой витрине с гламурной вывеской на ней.

Салон красоты…

Он точно телепат.

– Час, максимум. Я уже обо всём договорился, а мы пока с Кириллом заглянем в детский мир, помнишь? О чём я говорил.

– Помню.

– Здравствуйте! Лидия, да?

К нам летит толпа девушек-стилистов, во главе с мужчиной, от их громкого, радостного визга я слегка теряюсь.

– Мы вас ждали, проходите. Сделаем из вас конфетку!

– Оу! – трясется тот самый носатенький мужчина с ассиметричной стрижкой, в стильном костюме, но в оранжевых кроссовках. – Я уже видеть ваш новый образ! Всё будет манифик!

Закружились вокруг меня шумной компанией, подняв суматоху, всё-таки утащили в главный зал. Я сопротивлялась как могла, до момента, пока меня не уложили на божественно мягкую софу и приступили к комплексному массажу.

Одна из девушек массировала мне кожу головы, вторая, стопы, третья кисти рук.

Закрыв глаза, я будто улетела в рай…

Ребята убеждать умеют. Они мне понравились с первых слов, особенно их начальник – Роберт. Главный модник салона говорил на ломанном русском, потом шепнул, что его родина Италия, а в стиле он бог.

– Всё будет хорошо, за сына не переживай. Расслабься и отдохни.

Обещает Игнат, исчезая за дверью вместе с детской переноской, в сопровождении двух поджарых охранников.

* * *

– Лида? – Игнат от удивления даже привстал с кресла, случайно роняя на пол один из столовых приборов.

Чёрт…

У меня на полном серьёзе горят щеки!

Ведь он сейчас смотрит на меня с диким голодом.

Крайне сосредоточенно рассматривает каждый изгиб моего тела, скользит вверх по ножкам, к бёдрам, груди, замирая на лице и причёске.

Кажется, кое-кто проглотил язык.

– Присаживайся! – неловко прокашлялся в кулак. – Не узнал издали. Ты очень красивая… Сейчас особенно.

Похоже, даже немного нервничает. Растерялся. Впервые