Пастух для крокодилов - Сергей Возный

— Мать твою, — произнес, вдруг, ошарашено Суханов, глядя куда-то в сторону. Было от чего, скажем прямо. В полусотне метров от людей, на самой границе разнотравья стоял зверь — огромный, лобастый, весь изрисованный черно-рыжими зигзагами. Стоял и глядел невозмутимо, будто с экрана телевизора.

— Падхья, — прошептал кто-то из крестьян, суеверно выставив ладонь в сторону гостя. — Ши куа буто, падхья, ши куа, ши куа…

Тигр приоткрыл пасть, будто улыбаясь, и выдал длинный, классический рык почти как тогда, ночью.

— Куо-у-о-у-нн-г!

Последние звуки еще отдавались эхом, когда зверь канул в заросли, будто и не было его.

Еще мгновение спустя, пропало сковывающее людей оцепенение — кто-то закричал, кто-то выстрелил по джунглям. Другие подхватили, вмиг выкосив картечью обширную прогалину в траве. Цели, впрочем, не достиг никто.

— О, Боже милостивый, — пробормотал Хоксли и пальцы его, приминавшие табак в трубке, чуть дрогнули. — Он будто поздоровался с нами, господа. Согласитесь, тут поневоле станешь суеверным…

— Зато теперь нет нужды искать его по следу, — пожал плечами Дмитрий Константинович. — Думаю нам пора выдвигаться на позиции, пока это чучело не выкинуло еще какой-нибудь сюрприз. Вперед, ребята!

* * *

Река Куанг пахнет болотом: сложный букет мокрой травы, застоялой воды, рыбы и еще чего-то непередаваемого. Все реки в тропиках пахнут именно так. От береговой кромки до разнотравья метров десять, глина испещрена следами кабанов, оленей и мелкого зверья, выходящего сюда на водопой.

Тигр способен покрыть десять метров двумя прыжками.

— Рассредоточимся вдоль береговой линии, джентльмены, — предложил Хоксли негромко и озабоченно. — Будем держаться поближе друг к другу, потому что, бестия слишком хитра.

На сей раз все смолчали, даже Суханов не упомянул про «хрен с винтовой нарезкой» — последний тигриный демарш произвел на публику впечатление. Щелкая затворами и предохранителями, разошлись в стороны. Хоксли махнул рукой едва видимому отсюда сигнальщику, тот продублировал команду дальше и… началось.

— А-ба-ба-ба-ба-ба!.. — с расстояния в пару километров шум, производимый загонщиками больше всего напоминал заунывную мантру. Чуть позже стали различаться отдельные голоса и дружное бряцанье железной посуды. А еще через пару минут из разнотравья начала помаленьку выскакивать живность.

Первыми были птицы и кокопытные. Целое семейство оленей пробежало без видимого испуга мимо охотников и пропало в джунглях. Несколько кабанов на открытое место выскакивать не рискнули — продрались по траве вдоль берега и исчезли тоже. Крупный зверь похожий на быка мелькнул черным боком между саблями стеблей, повернул назад, набирая скорость. Со стороны загонщиков хлопнуло два выстрела, но речитатив не прервался. Громче стал речитатив.

Мелкое зверье потянулось позже, сообразив, что отсиживаться бессмысленно. Богдан и не подозревал, сколько разномастнейших четвероногих обитает на одном гектаре джунглей, да и названий этой живности не ведал. Барсуки, лисы, хорьки или еще кто-то, на барсуков и хорьков похожий. Ящерица выбежала здоровенная, вроде варана, замерла, дразнясь раздвоенным языком.

— Кыш, — сказал Богуславский рептилии. — Уйди, не нервируй!

Русского языка ящер знать не мог, но намек определенно понял — почесал себе мимо воды в траву. Еще пара штук выбежала и умчалась. Змея… о, это уже серьезно! Полосы желтые, полосы черные — почти тигр, но ползучий. Крайт. Уловил, видать, вибрацию почвы, счел за лучшее смыться. Повезло мужичкам, что кобру не встретили — мимо той просто так не пройдешь, сама кого угодно напугает.

— А-ба-ба-ба-ба-ба!!!

Ближе загонщики, ближе. Можно представить, как мечется сейчас по полосе высокотравья могучая зверюга, рыкает утробно, ищет, повинуясь инстинкту, единственный возможный выход. Представить — можно, посочувствовать — нет. Беспредельщик ты, брат, выражаясь интеллигентным языком, а за всякий беспредел положено нести ответ! Решайся, иди на прорыв, рискуй! Сыграй с хомо сапиенс в древнюю как мир игру под названием «кто — кого»! Ну, что же ты?!

— А-ба-ба-ба-ба-ба!!!

Совсем близко загонщики, совсем рядом. Еще немного и… да вот же они — фигуры с котелками, редкой цепью! Видно их уже! Вот и греметь перестали, вынырнули из трав, шумные, недоумевающие! Опять ошибка?!

Ошибки не было. Хитрость была — простая и древняя, подсказанная зверю самой природой.

— Вот она эта ложбинка, — сказал Хоксли примерно час спустя, когда прочесали разнотравье частым гребнем и нашли, наконец-то. — Он просто лег сюда, под вывороченное дерево, распластался и пропустил загонщиков мимо.

— То есть, как это? Люди прошли в паре метров от такой туши и ничего не заметили?!

— А вам приходилось когда-нибудь видеть тигра в засаде? — ответил Хоксли вопросом на вопрос. — В засаде, среди трав, повторяющих рисунок его шкуры? Если нет, то вряд ли вы поверите словам…

На этом тему можно было считать исчерпанной.

Посвященная безответной любви, а также коварству людскому и звериному

Аппетит, если верить народной мудрости, приходит во время еды. Спорное утверждение. Богдану в разгар солнечного дня есть не хотелось вообще.

— Какие будут предложения от охотника-профи? — Дмитрий Константинович прищурился, разглядывая собеседников сквозь призму стакана! Золотистая жидкость размыла лица, сделала их похожими друг на друга, смешными. За дюжину лет, проведенных в заточении, эта жидкость научилась многим фокусам и приобрела на редкость шаловливый характер.

— Или предлагаете положить того мертвого парня и опять сидеть над ним целую ночь?

— Нет, хоть на практике это самый действенный способ охоты, — отозвался Хоксли, подцепив на вилку кусок консервированного мяса. Мог бы добавить что-нибудь про руки, растущие вовсе не из плеч и неспособные попасть в мишень размерами пять на десять футов. Про танцора мог бы напомнить, коему ноги мешают. Мог бы, но не стал.

— Зверь не уйдет далеко, здесь его охотничий участок. А мы теперь — его кровные враги.

Приемник, стоящий на столе между тарелками, сбился, вдруг, с установленного ритма, превратив бодрую какофонию «Продиджи» в нечто заунывно-тягучее, почти шотландское. Техника тоже кушать хочет — поработай-ка круглыми сутками, почти без передыху!

— Бардак, во всем и везде, — пожаловался Суханов. — Кира, радость моя, у тебя в рюкзаке должны быть…

— Я уже приготовила, Дмитрий Константинович, — определенно гордясь собственной предусмотрительностью, девушка добыла из брючного кармана пару батареек и принялась возиться с мятежным приемником.

— И что бы я без нее делал?! — спросил бизнесмен у присутствующих почти растроганно. — На все, понимаешь, руки…