Расследование в «Трэвэлерс Рефьюдж» - Татьяна Галахова

– Убийство Глейзера навело меня на определённые размышления, – медленно начал Райли. – Я могу сравнить это с силуэтом здания, показавшегося впереди в дождливый туманный день. Ты видишь лишь его очертания и не можешь точно сказать, что перед тобою…

И он поделился с сержантом мыслями, которые только что появились в его голове.

… Утром Мэтью Невилл помчался на своём мотоцикле в полицейское управление Абердина. Он спешил доставить туда плёнку Глейзера, которую ему накануне передал Крис Вуд. Кроме того, сержант должен был передать запрос на информацию, необходимую для расследования двух убийств.

В его отсутствие Майкл Райли пригласил для беседы Синтию Эйлинг, так как она больше других общалась с Терри и могла сообщить что-нибудь важное.

Женщина бесшумно вошла в кабинет и так же бесшумно села в кресло перед инспектором. Райли впервые увидел Синтию без обильного макияжа, каким обычно было покрыто её лицо. Хотя косметика добавляла яркость и оригинальность образу Синтии, без неё она выглядела женственнее и привлекательнее, даже несмотря на заплаканные глаза.

– Миссис Эйлинг, мне необходимо поговорить с вами, поскольку из всей группы вы были наиболее близки с Терри Глейзером. Во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление. Вы всегда сидели рядом в автобусе, занимали один столик в ресторанчиках, да и во время экскурсий держались друг друга.

– Я и не отрицаю этого: мы подружились ещё в поезде, по дороге сюда. И хотя я знала Терри совсем не долго, мне казалось, что я знакома с ним целую вечность. Он был очень увлечённым человеком, и, возможно, поэтому в свои сорок лет был одинок. Представьте себе, я тоже натура творческая: моя страсть – театр. Возможно, вам это не интересно, но в молодости я даже училась в Королевской центральной школе сценической речи и драматического искусства37. Правда, актрисы из меня не получилось: я проучилась два года, вышла замуж и оставила учёбу. Но, увы, брак оказался неудачным, и моя семейная жизнь дала трещину. К счастью, муж обеспечил меня деньгами, но с актёрской карьерой так ничего и не получилось. В результате, я превратилась в обычную поклонницу театра. Я проживаю в Бексли, пригороде Лондона, и часто посещаю столичные театры. Это моё хобби, как у Терри – фотография. Знаете, я подшучивала над ним, но это потому, что он мне нравился. К счастью, оказалось, что он тоже из Лондона. Мы обменялись адресами и собирались поддерживать отношения по возвращении из тура.

Однажды Терри сильно смутил меня своими словами. Он вдруг ни с того ни с сего сказал: «Кто знает, может, мы подхватим эстафету у Ламбертсов, и для нас это путешествие станет предсвадебным?» Я и подумать не могла, что всё закончится так быстро и так трагически, – голос Синтии дрогнул, и она замолчала.

Не дав эмоциям захлестнуть её, инспектор быстро задал свой следующий вопрос:

– Не делился ли Терри с вами какими-либо проблемами, с которыми он столкнулся во время путешествия? Я понимаю, что это звучит нелепо, но, возможно, у него появились здесь враги?

– Да что вы! Возможно, Терри и раздражал кого-то, ведь он очень шумный, эмоциональный, но это ведь не повод для вражды. Подождите… Вот только…

– И что же? – подторопил её Райли.

– Харперы были сердиты на него за то, что он хотел сфотографировать их в магазине.

– В магазине? – удивлённо переспросил Райли.

– Я вам сейчас объясню. Когда после первой экскурсии мы остановились в Стоунхейвене, все разбрелись, кто куда. Я собиралась купить кое-что из косметики, а Терри незаметно пошёл за мной. Он сфотографировал момент, когда я держала в руках пудру и рассматривала её. Знали бы вы, как он был доволен, что ему удалось сделать снимок незаметно!

– А-а-а, кажется, я вспомнил! Глейзер запечатлел меня в книжном магазинчике, а я пообещал ему, если понадобится, придумать оригинальное название для фотографии.

– Вот-вот, – продолжила Синтия, – он снял Коннорса в антикварной лавке, Ламбертсов в спортивном магазине, а вот Харперы не на шутку рассердились, когда он попытался сфотографировать их! Позже, когда мы сидели в холле пансиона перед беседой с вами, Терри говорил о том, что в будущем хочет снимать тематические серии. Я спросила его, какие конкретно, а он ответил, что пока все его работы, например, «Английские туристы в пансионе далёкой Шотландии» или «Избалованные жители больших городов в магазинах провинциального Стоунхейвена» – нечто вроде пробы пера. И здесь Джеймс Харпер выразил Терри своё возмущение тем, что он незаметно фотографировал всех нас. Он заявил, что это бестактно. Терри извинился перед ним, а тот всё не унимался!

– Это был единственный инцидент, свидетелем которого вы стали?

– Да, больше ничего такого при мне не происходило. Да я уверена, что и вообще не происходило! Просто эти Харперы – страшно недоброжелательные люди, а с остальными у Терри легко завязывались приятельские отношения.

– Вы имеете ввиду кого-то конкретного?

– Ну да, например, Альберта Коннорса. У Терри была старая камера «Брауни»38 от «Кодак», изготовленная в самом начале века, почти антиквариат. Он предложил её Альберту, ведь у него в Лондоне большой антикварный магазин. Альберт сказал, что, вообще-то, он не интересуется фотоаппаратами, но обещал помочь найти покупателя. Они обменялись адресами. Терри говорил мне, что поездки тем и хороши, что в них приобретаешь новых знакомых.

И, немного помолчав, Синтия проговорила:

– Парадоксально, но у меня даже ни одной фотографии Терри не останется… – Затем, словно вернувшись к реальной жизни, произнесла: – Вот и всё, что я могу вам рассказать.

– Благодарю вас, миссис Эйлинг.

Уже в дверях женщина с чувством обратилась к инспектору:

– Мистер Райли, мне бы очень хотелось, чтобы убийца был найден!

– Мы сделаем всё для того, чтобы преступник получил по заслугам. У меня к вам просьба: не могли бы вы пригласить сюда мистера Коннорса?

Синтия кивнула головой и вышла.

Вспоминая детали разговора с ней, инспектор подумал, что нужно непременно съездить в Стоунхейвен и проследовать маршрутом Терри Глейзера. Все ниточки вели именно туда: ведь плёнка из его фотоаппарата исчезла, а значит, убийца не случайно извлёк её. Он не знал, что это была новая плёнка, и что ту, которую Терри заснял в Стоунхейвене, он уже отдал на проявку Форестеру. «Любопытно, – пронеслось в голове у Райли, – что же из отснятого Глейзером так заинтересовало преступника?»

В дверях кабинета показался Коннорс.

– Проходите и устраивайтесь поудобнее, – предложил ему Майкл.

– Благодарю. Что-то мы с вами часто встречаемся в последнее время. Мне кажется, на меня стали подозрительно