Мальчик, который рисовал кошек, и другие истории о вещах странных и примечательных - Лафкадио Хирн

Большей частью видение это возникло благодаря вдыханию той самой призрачной атмосферы – но не только. Чары мертвых – лишь восхищение идеалом, обаяние древней надежды. И что-то из этой надежды нашло воплощение во многих сердцах – в простой красоте безыскусной жизни, в сладости женщины…

Злые ветры с запада дуют над Хораем. И волшебная атмосфера, увы, улетучивается под их напором. Теперь она только на лоскутах и тесьме – как та яркая вереница облаков, что окаймляют пейзажи японских живописцев. В лоскутьях этого волшебного тумана еще можно разглядеть Хорай, но уже не везде… Не забывайте, что Хорай также называют Синкиро, что означает «мираж» – видение неосязаемого. И видение блекнет, постепенно исчезая, чтобы уже никогда не проявиться вновь, оставшись в картинах, стихах и сновидениях…

Из сборника «Karma and Other Stories & Essays», 1921

Много-много лет тому назад в маленькой деревушке в горах жил бедный крестьянин с женой. Они были очень хорошими людьми, но им с великим трудом удавалось прокормить своих детей. Впрочем, старший от природы был наделен физической силой и уже в четырнадцать лет стал отличным помощником отцу, а дочери, едва научившись ходить, вовсю помогали матери.

Лишь младший сын, похоже, не был способен к тяжелой работе. Но он был очень умен – куда умнее своих старших братьев и сестер, однако так мал и слаб, что люди сокрушались и говорили, что он никогда не вырастет. Поэтому родители решили: будет лучше, если он станет священником, а не крестьянином. И вот однажды они отвели своего младшего в деревенский храм и попросили старого священника взять мальчугана к себе и выучить всему, что надлежит знать монаху.

Старик поговорил с мальчиком. Задал ему несколько сложных вопросов. Тот ответил, и священник, убедившись, что ребенок смышленый, согласился взять его в храм служкой и обучать.

Мальчуган быстро выучился всему, чему учил его старый монах. К тому же он был очень послушным. Во всем, кроме одного. Во время уроков ему нравилось рисовать кошек, и он их рисовал даже тогда, когда ему не следовало этого делать.

Впрочем, рисовал он их и когда оставался в одиночестве. Он рисовал кошек на полях книг священника, на экранах и ширмах в храме, на стенах и на балках свода. Несколько раз старик говорил ему, что тот поступает неправильно. Но мальчик не перестал изображать кошек. У него был талант, но талант художника. По этой причине он не очень подходил на роль послушника – хорошему послушнику следует изучать книги, а не разрисовывать их.

Однажды, после того как на бумажной ширме появилось несколько новых замечательных рисунков, священник сказал сурово:

– Мальчик! Ты должен оставить храм немедленно. Из тебя не выйдет хорошего священника. Хотя, вполне возможно, из тебя получится большой художник. А теперь разреши мне дать тебе последний совет. Думаю, ты никогда его не забудешь. Избегай больших помещений ночью – ночуй в маленьких!

Ребенок не знал, что старик имел в виду, говоря: «Избегай больших помещений ночью – ночуй в маленьких». Он думал и думал, увязывая свои невеликие пожитки в узел и собираясь в дорогу, но так ничего и не смог придумать, а спросить монаха не решился – смелости хватило только на то, чтобы вымолвить: «Прощайте».

Он покинул храм в большой скорби и принялся размышлять, что делать дальше. Если пойдет домой, то отец накажет его за непослушание; он побоялся возвращаться. Но тут он вспомнил, что в соседней деревне – примерно в двенадцати милях – есть большой храм. И он подумал: а что, если отправиться туда и попросить монахов принять его в послушники?

Но храм закрыли (мальчик не знал этого), потому что в нем поселился гоблин, – монахи испугались и разбежались, и теперь демон владел этим местом. Несколько храбрых воинов пытались победить и убить чудовище – они оставались в храме на ночь, но живыми их уже больше не видели. Никто не рассказал об этом мальчику, и он отправился в свой путь в надежде, что найдет приют.

Когда он добрался до деревни, тьма давно сгустилась и все жители уже спали. Но паренек увидел храм, что возвышался на холме, и в нем горели огни. Идти было нужно прямо по главной дороге деревни, и он пошел. Те, кто рассказывал эту историю, утверждали, что гоблин специально зажигал на ночь лампы в храме, с тем чтобы одинокие путники искали в нем приют. Мальчик подошел к храму и постучал в ворота. Но никто не отозвался. Он постучал еще раз, но к воротам никто не подошел. Наконец он решился тихонечко толкнуть дверь и, к своей радости, обнаружил, что она не заперта. Так он вошел внутрь. Лампы горели. Но монахов внутри не было.

Он подумал, что кто-нибудь из священнослужителей обязательно скоро появится, уселся на пол и принялся ждать. Потом он заметил, что все в храме густо покрыто пылью и паутиной, а пол грязный. Про себя он подумал, что монахи обязательно возьмут его в прислужники – ведь кто-то должен здесь убираться и все начищать. Он было принялся размышлять, почему все кругом находится в таком запустении, но ничего не придумал. Зато он обратил внимание, что повсюду в храме стоят ширмы и развешены бумажные экраны. Это порадовало его – на них можно нарисовать много кошек. Хотя он устал, но мысль вдохновила его, и маленький художник взглядом принялся искать ящик для письменных принадлежностей, а когда нашел, открыл его, достал кисточку, чернила и взялся рисовать кошек.

Он рисовал и рисовал – на ширмах, экранах – и нарисовал их великое множество. А затем устал, и ему очень захотелось спать. Он было устроился подле одного из разрисованных им экранов и стал засыпать, когда вдруг вспомнил слова старого учителя: «Избегай больших помещений ночью – ночуй в маленьких!»

Храм был огромен. И совершенно пуст – в огромном зале мальчик был один. Он задумался над тем, что ему сказал монах, и, хотя он не понимал, что означают его слова, первый раз за все время немного испугался. И принялся разыскивать маленькую комнату, чтобы устроиться на ночь там. Через недолгое время он обнаружил такое помещение – небольшую комнатку, отделенную от храмового зала раздвижной дверью. Он открыл ее, вошел внутрь и запер за собой на засов. Затем лег на пол и быстро уснул.

Поздно ночью его разбудил ужасный шум – он слышал звуки схватки и чудовищные пронзительные крики. Было так страшно, что мальчуган даже не решился посмотреть в щелку, что происходит в храмовом зале, не то что выглянуть из своего убежища. Он лежал совсем тихо, забившись в угол, и даже затаил дыхание от ужаса.

Он видел, что горевшие в зале лампы внезапно погасли и наступила тьма, но ужасные звуки продолжались, затем они стали даже еще громче, и весь храм заходил ходуном. Как долго все продолжалось, мальчик не знал, но вдруг опустилась тишина. Он был так напуган, что даже не пошевелился. И так лежал недвижим до тех пор, пока лучи утреннего солнца не проникли сквозь щели в его каморку.

Тогда – очень осторожно – он выполз из своего убежища и заглянул в зал храма. Первое, что он увидел, – весь пол был густо залит кровью. А затем обнаружил, что в самом центре зала лежит огромная, чудовищных размеров крыса. Это был гоблин – в таком обличье он существовал. Но размерами своими он превосходил быка, и он был мертв.