Любовь с экстримом - Нина Харрингтон

Рискнет ли он разрушить возникшие между ними отношения? Она тоже неравнодушна к нему. Не помешает ли его откровенность их дальнейшему сближению? Одно Кайл знал наверняка: вопреки всему он влюбляется в Лулу Гамильтон.

Подбежавшая Белла тихо протявкала, будто радуясь тому, что наконец оказалась дома. Клацая когтями по отшлифованному полу, она набросилась на свой корм.

Прихожую наполнил восхитительный аромат кофе и запах горящих поленьев. Кайл на цыпочках пробрался в гостиную. Но его вряд ли мог кто-нибудь услышать — из-за приоткрытой двери слышалась оглушительная поп-музыка.

Лулу стояла на верхней ступени высокой стремянки и в ритм музыке извивалась всем телом, игнорируя покачивания стремянки. Ей, казалось, было все равно, что с поднятыми к потолку руками, полными инструментов, она может упасть в любой момент.

Лулу тихо напевала под орущую из звуковой установки поп-музыку, зажимая сверло в патрон дрели. С помощью дрели она быстро сделала отверстие в кирпиче и штукатурке, затем воткнула туда дюбель. Несколько секунд спустя на стене был надежно установлен крюк. Она опустилась на одну ступеньку стремянки, чтобы измерить расстояние от крюка до замысловатой лепнины карниза.

Картина несколько лет висела на стене криво. Пора это исправить.

Лулу уже собралась спускаться, как почувствовала, что кто-то прикасается к ее обнаженной коже на талии. Пальцы прикасавшегося к ней человека были ледяными и скользили вверх-вниз по ребрам, пытаясь добраться до подмышек, чтобы пощекотать ее. Лулу громко завизжала.

Резко повернувшись от испуга, она схватилась левой рукой за стремянку. В ту же самую секунду ее правая рука с зажатой в ней тяжелой дрелью опустилась на голову Кайла Манроу.

— Ой! — Кайл отпрянул назад и рухнул на диван.

— О нет! Извини.

Наспех соскочив со стремянки, Лулу подошла к обхватившему голову Кайлу:

— Я не знала, что ты здесь.

— Никогда больше не буду подкрадываться к женщинам. Кстати, я окликнул тебя, но теперь понимаю, почему ты не услышала. — Он указал на дрель, затем на звуковую установку, откуда по-прежнему вырывалась громкая музыка, заполняя комнату. — Между прочим, такой громкостью ты можешь испортить себе слух.

— В самом деле? Спасибо за предупреждение. А ты, подкрадываясь к женщинам, можешь испортить себе мозги.

Сменив гнев на милость, Лулу решила осмотреть голову Кайла, которую он энергично потирал. Протянув руки, она коснулась его волос и обеспокоено спросила:

— Крови нет. Как ты себя чувствуешь?

— Выживу. Кстати, доктор здесь я, — тихо произнес он, пока она убирала инструменты.

— Я думала, что ты вернешься позже. Мой папа говорил, что ровно висящая на стене картина — это скучно. Не думаю, что гости на вечеринке согласятся с ним. Еще раз прошу прошения.

— Забудь! — махнул он рукой. — Белла ужасно вела себя с вашими местными лебедями. Она не произвела на них впечатления и… Лулу?

Она молчала. Странно. Кайл щелкнул пальцами у ее уха. Лулу не реагировала.

Ее волосы были стянуты в хвост; на ней была старая роба. Каким-то образом ей удавалось выглядеть одновременно решительной, безмятежной и совершенно потрясающей. Лулу была воплощением душевного покоя.

Подойдя к Лулу с другой стороны, Кайл помог ей смотать кабель дрели, затем вытащил клочок бумаги из кармана рубашки:

— Я принес известие от милой Эммы. Хорошая новость: она нашла шторы, которые тебе нужны. — Шутливо нахмурив брови, он продолжил: — Есть и плохая новость: в «Перьях» закончились лимонные пироги. Так что тебе придется довольствоваться шоколадными сдобными булочками.

— Хм… могла бы и предупредить меня. Как я могу вешать картины, подшивать шторы или печатать, не поев лимонного пирога?

Подняв глаза, Лулу заметила, что пристально Кайл рассматривает ее голову с левой стороны, где волосы едва закрывали ухо.

Он догадался.

Улыбнувшись, она приподняла концы передника и сделала реверанс:

— Ах, вы заметили, что я не слышу на одно ухо. Что ж, похвально. Большинство людей догадываются об этом не так скоро. Итак, теперь ты знаешь. Говори мне в правое ухо, и все будет хорошо. Стоя слева от меня, ты можешь говорить все, что тебе взбредет в голову, ибо я и половины не услышу.

— У тебя всегда были проблемы со слухом? — Кайл озабоченно смотрел на нее.

Лулу долго молчала, давая понять, что нечасто говорит об этом, затем улыбнулась:

— Думаю, ты удивишься, узнав, что я была в Африке. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, мы с папой на каникулах поехали навестить маму. Ей удалось выкроить время, пока она была на какой-то конференции, и мы отлично провели время на побережье. — Опустив голову, Лулу принялась распаковывать диктофон Кайла. — Домой я привезла забавный сувенир. Во всяком случае, именно так его назвали в лондонской клинике тропических болезней. Энцефалит, менингит? Они так и не выяснили, что это было. Но меня пичкали всеми антибиотиками, какие только могли найти, включая и экспериментальные. Мозг и все органы не повреждены, но ухо не слышит. В конце концов, меня можно назвать везунчиком.

Кайл присвистнул и покачал головой:

— Должен сказать, тебе очень и очень повезло. Твои родители явно были в ужасе.

Лулу развернула аппетитные шоколадные булочки и тихо ответила:

— Я не понимала, что происходит. Но Эмма говорит, что мой папа был в истерике. Он написал маме письмо и попросил ее приехать домой. Он никогда не делал этого прежде. Ситуация была серьезной.

— Рут приезжала?

Лулу покачала головой:

— Не было смысла. К тому времени, когда она получила письмо, я уже выздоравливала. Примерно через четыре дня она позвонила из ближайшего крупного города. Не знаю, что она сказала папе, но с тех пор я ни разу не проводила каникулы столь необычно. — Она протянула Кайлу булочку: — Надеюсь, ты рискнешь отведать высококалорийной пищи?

Надкусив шоколадную глазурь, он попытался вернуть ее к прежней теме:

— М-м-м, вкусно. Если мне не изменяет память, мы говорили о твоих проблемах со слухом. Это создает тебе проблемы?

Рассмеявшись, она покачала головой:

— Ты не захочешь слушать эту скукотищу. И у тебя слишком много дел, чтобы тратить на нее время.

Он поднял руку:

— Наоборот. Я действительно хочу знать. Работа подождет несколько минут. Прошу тебя, расскажи.

Лулу еще несколько секунд перетасовывала бумаги на столе, затем заговорила — тихо, спокойно и неторопливо:

— Ладно. Начну с вопроса. Взбираясь на гору, ты когда-нибудь останавливался на полпути и прислушивался? Восхищался тем, что слышишь только звуки природы: ветра, собственного дыхания? Ни самолетов, ни автомобилей, ни радио, ни чего-то другого из современного мира.