Первогодок - Алексей Губарев

мне приходилось периодически изображать наивного юношу, чтобы не вызывать подозрений у воина своим взрослым мышлением.

— Если не убить этого зверя, то в будущем можно ожидать волну отродий, управляемую хитрым существом, почти не уступающим в смекалке любому орденцу. — похоже тану доставляло удовольствие рассказыватьто своей работе. — Такой вожак будет гнать на убой всех, кто попал под его влияние, лишь бы уничтожить форпосты, крепости и даже цитадели. Набрать новую стаю не так сложно, а вот уничтожить противника достаточно один раз. В далёком прошлом у нас были ситуации, когда один из зверей собрал огромную орду тварей, и атаковал цитадель. В тот раз ордену удалось отбиться, но очень большой ценой. Тогда из защитников выжил лишь каждый сотый.

— Тогда да. — согласился я. — Если мы ослабнем так сильно, иносы легко с нами справятся.

— А ты молодец, быстро соображаешь. — похвалил меня Брун. — Я даже больше скажу — небожители зачастую сами отслеживают среди порождений хаоса вожаков, и помогают им набрать силу. В ордене есть мнение, что звери сами никогда бы не додумались до того, чтобы собирать орду и атаковать крепости Либеро. Все же у них хорошо развит инстинкт самосохранения.

— Да, мне приходилось сталкиваться с тварью пятого ранга. И она была одна, без стаи.

— Вообще зверь, ставший достаточно сильным, ведёт уединённый образ существования. — подтвердил мои мысли воин. — Слишком уж сложно добыть ядра для возвышения. Ты знал, что с возвышением ранга Либеро и роста звания тебе перестают начисляться единицы со слабых тварей? Например ты. Ко'тан сказал мне, что твой реальный уровень равен старшему воину. Получается, что убийство тварей первого ранга уже не принесёт тебе пользы, а со второго будут перепадать жалкие крохи.

— Получается, из-за этого с каждым разом все сложнее повышать ранг Либеро? — вновь задал я вопрос, хотя ответ был очевиден.

— Правильно мыслишь. Вам, ликвидаторам, хорошо, вы можете развиваться с помощью нашего главного врага. А вот нам, воинам, гораздо сложнее с этим. Отшельникам тоже хорошо, у них начисление единиц идёт через создание более сложных артефактов. У смотрителей имеются свои способы, но они очень сложные, и им тоже приходится рассчитывать на убийство сильных тварей.

— Вообще не понимаю, зачем они, эти смотрители. — произнёс я, решив вытянуть у тана еще немного полезной информации. — Отшельники создают особые артефакты, которые выявляют чужаков и отступников ни чуть не хуже.

— Вот тут ты не прав. — Брун жестом велел остановиться, и снял с пояса флягу с водой. Утолив жажду, он наконец пояснил: — Да, отшельник может создать любой артефакт. Но, наполнить его силой для него очень сложная задача. Хаос един, но сила его имеет много граней. Как вы, ликвидаторы, можете заряжать охранные амулеты, создающие защитный контур вокруг посёлков, так и смотрители способны напитывать силой сторожевые столбы и прочее, чтобы выявлять врага.

Я про себя усмехнулся. Да чужаки свободно проходят внутрь фортпостов и крепостей. Надеюсь, что иносы так не могут. Но и тут у меня имеются большие сомнения. Та тварь, что убила нескольких учеников и ко'тана Вайса — её же пропустили внутрь форта. Впрочем, там был скорее всего саботаж, со стороны смотрителя Сильвеса.

— О чем задумался, Алексис? — отвлёк меня от размышлений Брун, впервые обратившись по имени. К этому времени на восходе, вдоль горизонта, уже посветлело. С минуты на минуту должно наступить утро.

— О чужаках. Кто их посылает к нам, и зачем?

— Известно кто. Боги. А вот зачем — тут тебе никто не скажет. Разве что арат Всеволод. Скорее всего их цели те же, что и у иносов. Хотят уничтожить орден Либеро и захватить все… Впрочем, об этом тебе еще слишком рано знать. Давай-ка ускоримся, до крепости осталось не больше четырёх часов идти, до большой жары должны успеть

* * *

Я первым заметил одинокую фигуру, бредущую поперёк нашего пути, из-за чего остановился. Рассказал Бруну всё, что смог разглядеть, после чего приказал Риллу приблизиться под невидимостью к неизвестному и выяснить, кто это. Воин тут же приказал ускориться, желая перехватить человека.

— Если это одержимый теникой, то тебе, как ликвидатору, пойдёт на пользу убийство врага, за которого никто не отвечает. — пояснил тан. — Может это брат или сестра по ордену, тогда поможем, потому как неизвестный явно заблудился. Хотя у нас не принято ходить вот так, по одному. Ну и последнее — возможно это изгой, и тогда я прикончу его.

— Разве изгоев можно убивать? — удивился я. — Да и зачем?

— Ну, запретов для этого нет. А так, какой бы проступок не совершил бывший орденец, смерть от клинка или заклинания будет милосердней, чем от жажды, или клыков тварей.

Чем ближе мы подходили к человеку, тем больше во мне крепло убеждение, что я знаю его. Еще бы, как не узнать того, кто учил тебя сражаться копьём. Походка, телосложение, язык тела — всё говорило о том, что мы стремимся настигнуть Харда. Но как он оказался здесь, да ещё и в одиночку? И идет он не в направлении крепости, а скорее от неё. Движется прямо в пустошь.

— Точно изгой. — с печалью в голосе произнёс Брун, когда смог как следует рассмотреть ночного путника. — Видно, что сильно уставший, и рюкзака на его спине я не вижу. Интересно, за что его изгнали? Хаос, нам надо поторопиться, иначе придётся сворачивать в сторону, чтобы нагнать бывшего орденца.

— Я хочу убить его сам. — мне пришлось постараться, чтобы мой голос звучал правдоподобно. Встретившись взглядом с таном, пояснил: — Когда-нибудь придется самому это сделать, так почему бы не сейчас.

— Этот смертник сейчас безобидней ребёнка. — всё с той же грустью произнёс Брун. — Так что дерзай. Надеюсь, с защитой у тебя все в порядке?

Не отвечая, я молча перешёл с обычного шага на легкий бег, и через несколько секунд уже вырвался вперёд на несколько метров. Главное — успеть. До копейщика не больше шестисот метров, а значит у меня в запасе примерно три-четыре минуты, а то и меньше.

Чужак брёл вперёд, совершенно не обращая внимание на то, что происходит позади и по сторонам от него. Походка у Харда была, как у сильно уставшего человека, но воин упорно продолжал двигаться вперёд, опираясь на древко копья, словно на посох. Вот только куда он