Факел Геро - Ната Астрович

– Там находится твой дом? Сколько человек в нём живёт? Чем они занимаются?

– Там, – она махнула в сторону стены, – есть дом… такой, – она попыталась сложить ладошки, чтобы изобразить крышу, – там есть девочка – я, ещё девочка и ещё, – Снежка загибала пальцы, но быстро запуталась, не зная нужно ли считать уехавшую Ефросину и исчезнувшую прошлой ночью Роду, – есть рабыня – два, – тут она не сбилась, – есть госпонджа – один и ещё один – два госпонджа, – но здесь она снова не смогла объяснить, что одна госпожа живёт вместе с ними, а другая только иногда навещает.

– Есть ли в доме мужчины? – продолжил он допрос по всем правилам, представляя, что захватил пленного.

– Муш…чин?

– Или мальчиков?

– Нет! Нет! Только девочка и рабыня и госпонджа.

– Значит одни женщины – это хорошо, – сделал он вывод.

– Можешь ли ты незаметно провести меня, чтобы я мог всё сам осмотреть?

Пелей почувствовал, что это уже лишнее, в конце концов, он не воюет с соседями, тем более, с женщинами. Да и воспитание не позволяло ему вторгаться таким образом в чужие владения.

– Ты хотеть ходить в тот дом? – удивилась девочка, – там будут кричать и бить тонкий палка, – предупредила она.

– А! Так это школа! – сообразил Пелей, – в нашей гимназии тоже наказывают розгами и ругают нерадивых учеников.

– Не хотеть меня бить! – заявила Снежка.

– Мне тоже не нравиться быть битым, – согласился Пелей.

Немного прищурившись он посмотрел на солнце и, определив его положение, сказал:

– Скоро полуденная трапеза, меня будут ждать, а у вас во сколько обедают?

– Да, скоро кушать давать, – растерянно отозвалась Снежка.

Ей вдруг расхотелось бежать, уйти в неизвестность сейчас, когда у неё, наконец, появился друг, такой красивый и интересный мальчик. Он знает столько слов! После долгого неестественного отшельничества, ей хотелось говорить, говорить и говорить, пусть даже на этом незнакомом языке, с трудом подыскивая слова. Словно угадав её мысли Пелей спросил:

– Ты придёшь завтра, в это же время?

– Гулять твой сад? Можна?

– Да, я приглашаю тебя, Левкея, – важно сказал Пелей, – если захочешь, я расскажу тебе, чему меня научили в гимназии.

Она улыбнулась и кивнула. Волосы её высохли и распушились на ветру, голова на тонкой шее была похожа на белый одуванчик.

Пока Снежка отсутствовала, против неё был составлен целый заговор. Слово, брошенное одной из воспитанниц, что Левкея виновата в смерти Роды, упало в благодатную почву. Несколько часов предоставленные сами себе девочки изощрялись в придумывании способа мести за свою погибшую подругу, но скоро стало понятно, что ни у кого из них не хватит духа привести приговор в исполнение. Размножить Левкее камнем голову, задушить её верёвкой или простынёй, облить кипящей водой, закопать живой в землю, утопить в чане с водой – желающих не было. Может быть, наброситься всем вместе?

– Ещё можно отравить, я знаю травы, – проговорила та, что обвинила Левкею в преступлении.

Это была девочка со светлыми вьющимися волосами, которая в день приезда Снежки в школу назвала её уродиной, сейчас она явно метила на место Роды, стараясь занять лидирующие положение в маленькой девичьей компании.

– Где же мы возьмём эти травы?

– Здесь их нет, – согласилась девочка.

– Зачем тогда предлагаешь?

– Нет трав, есть грибы, – торжествующе взглянула на свою оппонентку юная красотка, – я видела их в саду.

Позабыв о своих прежних страхах, все девочки двинулись в сад на поиски грибов. А у провидения были свои планы на маленькую Снежку, девочка отказалась от побега ради дружбы с Пелеем, но силы, вызванные страстным желанием жить другой жизнью, уже пришли в движение.

В эту ночь никто не спал в школе госпожи Исмены. Рабыни, заперев окна и двери, ушли, Снежка ворочалась на своём тюфяке, мечтая о завтрашней встрече с синеглазым Пелеем, девочки, съёжившись в своих постелях, вздрагивали от каждого звука, будь то скрип ставни или скрежет от поворота ключа в замке, тяжёлый топот босых ног, вздохи и всхлипы, прерываемые низким шипящим гулом… Стукнула тяжёлая калитка, щёлкнул замок, возница тронул поводья, железный обод колеса чиркнул по булыжнику выбив жёлтую искру. Сгущавшаяся чернильная темнота не стала препятствием для чьих-то внимательных, по-кошачьи, зорких глаз, лёгкая бесшумная тень отделилась от стены и двинулась за повозкой.

Вторая декада апатуриона в Прекрасной Гавани началась с похолодания. Студёный влажный борей сменялся сухим колючим эвром. Северный ветер, не желая уступать первенство своему восточному собрату, нагнал в город тяжёлые дождевые тучи, но стремительный эвр, вобрав в себя все воздушные потоки обширных восточных земель, лежащих по ту сторону Кавказских гор, разорвал тучи в клочья, так и не дав им пролиться на высушенную зноем землю. Трёхдневная борьба закончилась примирением братьев – северо-восточный ветер каждое утро накрывал город плотным густым туманом, который рассеивался только к обеду. Позднее солнце не успевало прогреть сырой воздух и кое-где в низинах трава за ночь покрывалась хрупкой белёсой изморозью.

Кутаясь в плотную шерстяную накидку, женщина торопливо шла по улице. Некоторые прохожие, встречавшиеся ей на пути, были завёрнуты в свои плащи, как в коконы. Других прохожих, по всей видимости, резкое изменение погоды застало врасплох, и они, не успев достать из своих сундуков тёплую одежду, ещё щеголяли в лёгких летних накидках и сандалиях на босую ногу. Женщина остановилась перед домом, вход в который был украшен портиком с треугольной крышей и колоннами, она стукнула медным молоточком по диску, чтобы вызвать раба-привратника. Ей пришлось ждать довольно долго, прежде чем за дверью раздались неторопливые шаркающие шаги. Пожилой раб осоловевшими от сна глазами оглядел посетительницу, взгляд его немного прояснился, когда он разглядел на женщине накидку из хорошего сукна и кожаные сапожки-скифики. Мужчина молчал, не смея первым заговорить.

– Твой господин дома? – быстро спросила женщина.

– Да, госпожа, – склонил раб–привратник голову.

– Веди меня к нему.

– Что ему сказать, госпожа?

– Ничего. Проведи к нему и всё.

Мужчина посторонился, чтобы впустить гостью, но сам за нею не пошёл. Женщина уверенно вошла во внутренний двор и огляделась.

– Семела! – раздался радостный возглас.

– Бут, приветствую тебя, – женщина обернулась на голос мужчины.

Хозяин дома в стёганом халате с меховой оторочкой стоял в дверях одной из комнат первого этажа.

– Рада видеть тебя, Бут.

– А уж как я рад, Семела! – масляно улыбаясь, проговорил мужчина.