Русская рулетка. Ты только моя - Зоя Анишкина

человека, кто забрал меня на русскую рулетку, но помнила лицо. Словно оно стояло передо мной и сейчас.

Вздрогнула. Оказывается, у нас с Марком гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд. В голову закралась мысль, что попала в игру для взрослых не случайно.

Вообще больше не верю в случайности. Нас точно травили после пропажи родителей. А потом резко отстали, наведываясь намного реже. И все равно не отпускали… Пока…

Пока как-то вечером меня не отловили после очередной ночной смены и не затолкали в темно-красный внедорожник. Там человек со шрамом, жадно рассматривая меня, с кровожадной улыбкой сообщил, что теперь я счастливая обладательница билетика в самую популярную игру нашего города для взрослых.

Потом был осмотр врача, где подтвердили, что соответствую одному из главных условий – девственность. Затем перед глазами возник контракт на самых кабальных условиях в моей жизни.

Договор участия гласил, что я соглашаюсь рискнуть жизнью и теряю девственность, а взамен мне и моему брату сохраняют жизнь. Вот так вот. Как потом про себя шутила, даже денег не дали…

Хотя было еще одно условие. Если я имею контакт с тем, кто достался мне волею жребия, то вновь попадаю в игру. Только вот сложно представить, как можно отследить такое бешеное количество участников. Поэтому я и пришла в «Искушение».

– Ты вообще меня слышишь? Я побежала, а то слышу, что Марк приехал. Еще заподозрит в симпатии к тебе…

Глава 27. Лиза

Карина скрылась, а я спешно стала запихивать два небольших чемодана под кровать. Наш секретный отъезд запланирован на завтрашнее утро, и я не собиралась его срывать так по-глупому.

Еще непонятна позиция Матвея. Конечно же, он не в курсе, что ждет нас завтра. Ребенок сейчас находится в эйфории, и как объяснять ему, что мы снова становимся на скользкую дорожку выживания?

Больше всего боюсь его реакции и реакции Марка. А еще если у нас не выйдет… Тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Просто бред какой-то… Никогда не страдала грехом уныния, и теперь начинать не стоит.

Чемоданы оказались под кроватью, и я уселась на мягкий матрас. К хорошему быстро привыкаешь, я даже умудрилась набрать несколько килограммов на нормальном питании.

Они сгладили местами угловатое тело, добавив ему нежности и округлости. Прямые и плавные линии очерчивали бедра и высокую полную грудь.

Повинуясь порыву, подошла к зеркалу. Дааа… Разница между прошлой жизнью и заботливым уходом видна невооруженным глазом. Волосы, собранные в тугую косу, блестели и отливали силой. Тут меня не только лечили, но и баловали всякими процедурами.

Кожа очистилась и сияла, в то время как глаза наконец-то вернули былую яркость цвета. Они светились ярко-голубым, приковывая внимание. Глаза у нас с Матвеем в отца. Такие же пронизывающие.

Дверь скрипнула. Что это не Матвей, я ощутила сразу. Не надо было поворачиваться и ловить взгляд вошедшего. Он прожигал меня, пожирал, разгоняя кровь по венам. Внизу живота все закручивалось в воронку, края которой все поднимались, застилая сомнения.

Если он пришел говорить о брате, то я не знаю, смогу ли противостоять. Как не допустить глупых бумаг и новых обязательств?

– Я принес договор на обучение в школе Матвея.

Вздрогнула, и решение пришло само собой. Надеюсь, Карина сообразит, чем отвлечь моего брата, потому что сегодня ночью он здесь спать не будет…

Медленно развернулась и встретилась взглядом с ним. Было ли страшно? Совру, если скажу нет. Хотела ли я этого? Пора признаться самой себе, что да. Всегда хотела. Еще бы убрать все условности и ограничения…

Плавно подошла к двери, у которой стоял мужчина. Он настороженно осматривал меня, действительно сжимая в руке темно-зеленую папку. Про себя усмехнулась: кажется, этот цвет у него любимый.

Провернула ключ, заперев нас изнутри. Сейчас вечер, и никто, по идее, не должен мешать, но мало ли…

Затем развернулась и посмотрела прямо ему в глаза. Они застыли, жадно разглядывая меня, а когда развязала пояс шелкового халата и он скользнул к моим ногам, оставляя лишь в одном белье…

Тогда Марк протянул руку к моей щеке, провел ею от уха по шее и до груди. Прохрипел:

– Сначала договор.

Нет, милый. Надеюсь, смогу сделать так, что про эти чертовы бумажки мы сегодня ночью и не вспомним.

Не спеша приблизилась к нему вплотную. Меня никто не учил соблазнению, но нутром чувствовала, что получается неплохо. Встала на цыпочки и прижалась губами к его.

Руки опустились в район ширинки и медленно расстегнули ее. Он уже был готов и напряжен. Замер, очевидно решая, что предпринять дальше. Но в моих руках были власть и знание, которым он неосмотрительно меня наградил.

Мы стали зависимы друг от друга, повернуты. Как два психа-наркомана, и чем сильнее я хотела слезть с его иглы, тем отчетливее понимала: слишком сильно затянуло. Поздно.

Он снился мне каждую ночь. Каждую, с того самого момента, как меня посадили на такси, буквально запихнув туда силой, три года назад. Отойти от рулетки оказалось сложно, невыносимо страшно.

Больше всего я боялась последствий. Отец всегда говорил, что душевные раны не насморк – их не вылечишь ни отрицанием, ни лекарствами, ни травками. Они залезают глубоко внутрь, появляясь из пучины разума внезапно, отравляя жизнь.

И каждую ночь это происходило со мной. Снились его глаза, руки, настойчивые губы и резкие движения на грани жестокости. Не помню боли, не помню отчаяния и страха – лишь чистая, незамутненная страсть, охватившая нас после последнего спущенного курка.

Мне снился не револьвер, не черная пуля и даже не лицо, рассеченное пополам шрамом, с алчными, горящими больным возбуждением глазами. Мне снился мужчина, который стал первым и для тела, и для сердца. Как бы это ни было неправильно.

Мои руки продолжили путь по его телу, но, как только попыталась оттянуть резинку черных боксеров, мои запястья перехватили.

Марк явно не ожидал такого напора и действий со стороны девушки, прятавшейся от него столько времени. Сколько бы он ни работал и как бы