Прекрасный хаос - Маргарет Штоль

Бокор постучал по бутылочке с молотой яичной скорлупой.

— Ну ладно, ясновидящая, — ухмыльнулся он. — Вопрос лишь в цене, которую ты готова заплатить. Итак?..

— Я готова на все.

Я вздрогнул. В изменившемся голосе Эммы прозвучало нечто особенное. Она сделала свой выбор. Эмма перешагнула границу гораздо более серьезную, чем та, которую она нарушила в ночь шестнадцатой луны. Тогда они с Леной прибегли к помощи Книги Лун, чтобы вернуть меня из мертвых. «Все мы нарушили слишком много запретов, качая головой», — подумал я.

— Покажи мне карты, — отчеканил бокор. — Я должен знать, с чем мы имеем дело.

Эмма вытащила из сумочки колоду, похожую на Таро, но с совершенно другими картинками. Затем она аккуратно разложила карты на столе, воссоздавая расклад. Бокор пристально наблюдал за ней, вертя в руках невесомое перышко.

— Именно так, — вымолвила она.

Он не обратил внимания на ее слова и недовольно забормотал что-то на незнакомом мне языке. Потом смахнул с шаткого деревянного стола бутылочки и сосуды и приблизил свое лицо к Эмме. На моей памяти никто не осмеливался на подобную фамильярность.

— Злая королева. Нарушенное равновесие. Дитя тьмы. Ураган. Жертва. Разлученные близнецы. Окровавленное лезвие. Расколотая надвое душа, — процедил он, сплюнув сквозь зубы, и погрозил Эмме пером, словно она была Одноглазым Ужасом. — Ясновидящая из рода Прорицательницы Суллы, ты понимаешь многое!

— Хочешь сказать, что не справишься? — с вызовом спросила Эмма. — Значит, я проделала такой путь, чтобы посмотреть на молотую яичную скорлупу и мертвых лягушек? Этого добра у любой гадалки навалом!

— Старуха, ты просто не сможешь мне заплатить! — закричал он.

У меня мурашки побежали по коже. Ведь Эмма заменила мне мать! Как он смеет орать на нее?! Эмма возвела глаза на потолок и стала ворчать себе под нос — бьюсь о заклад, она что-то просила у Великих предков.

— Всеми фибрами своей души, каждой клеточкой своего тела я не хотела приходить в твое богом забытое логово!

— Но сейчас ты здесь, — фыркнул бокор и взял длинный посох, обтянутый высохшей змеиной кожей.

Он стал медленно кружить вокруг Эммы, будто хищник, охотившийся за своей жертвой.

— А твои куколки и травы уже не силах спасти ти-бон-анж?[11]Я ведь прав?

— Если ты не поможешь мне, кому-то придется умереть, — дерзко взглянула на него Эмма.

— А если помогу, то гибель ждет кого-то другого…

— Хватит! Вот смерть, которая мне небезразлична.

— Занятно! Ты выбрала того, кто потерян, — протянул бокор. — А где же твои любимые чародеи! Они, конечно, тут замешаны?

У меня засосало под ложечкой. Он что, имеет в виду Лену?

— Они сами в беде, — тяжело вздохнув, призналась Эмма.

Линк недоуменно посмотрел на меня. Неужели бокор настолько могущественен? События последних месяцев вихрем пронеслись у меня в голове. Невыносимая жара. Саранча, заполонившая Гэтлин. Ночные кошмары и паника. Чародеи, которые не контролируют свои способности и не используют их по назначению. Реки крови. Голос Абрахама, прогремевший под сводами пещеры: «Последствия неизбежны».

— Светлые теперь бессильны? — язвительно уточнил бокор.

— Мне больше не к кому обратиться!

Он довольно улыбнулся, но, как оказалось, совсем по другой причине, чем я подумал.

— И ты пришла ко мне, потому что мне подвластно то, что им недоступно — древняя магия, которую наш народ привез из-за океана! Колдовство смертных! Твои друзья ничего не смыслят в ти-бон-анж!

Я понял, что речь идет о вуду, — религии, зародившейся в Африке и на Карибских островах.

Эмма посмотрела на него каменным взглядом, но не пошевелилась.

— Назови свою цену, — произнесла она дрогнувшим голосом.

Бокор прикрыл глаза, подсчитывая, сколько стоит просьба Эммы и ее честность. Они представляли собой противоборствующие силы, которые находились на разных полюсах мистического учения. Черное было неотделимо от белого, совсем как свет и тьма для чародеев.

— Где она находится сейчас? Где они спрятали ее?

— Что? — зашипел мне на ухо Линк.

Я, в свою очередь, недоуменно пожал плечами.

— Она не спрятана, — сказала Эмма, впервые посмотрев бокору в глаза. — Она на свободе.

Сначала он не поверил ей. Наверняка он решил, что Эмма оговорилась. Однако вскоре он изменил свое мнение. Бокор скользнул за стол и заскрипел с креольским акцентом:

— Если ты не лжешь, старуха, то цена может быть только одна.

— Знаю, — последовал ответ.

— Ты понимаешь, что сделку нельзя отменить? Что сделано, то сделано. Если ты дотронешься до Колеса судьбы, оно будет вращаться до тех пор, пока не уничтожит тебя на своем пути.

Трясущимися руками Эмма запихнула колоду в сумочку и тихо вымолвила:

— Тогда поторопись. — Она с щелчком застегнула замок и отвернулась. — Ведь Колесо уничтожит всех нас, — бросила она через плечо.

— А потом мы с Линком дали деру, словно Эмма гналась за нами по пятам, размахивая Одноглазым Ужасом. Я так боялся, что не выходил из комнаты до самого утра, — закончил я свой рассказ.

Правда, я не упомянул об одной маленькой детали: я проснулся на полу, что часто бывало в последнее время. Пока я описывал наши похождения, чай Мэриан давно успел остыть.

— А Эмма?

— На рассвете я услышал, как внизу хлопнула дверь. Когда я спустился, она готовила завтрак: гренки с сыром и яичница. Все, как обычно.

Если не считать того, что я почему-то разлюбил эти блюда.

Мы с Мэриан сидели в архиве Гэтлинской библиотеки — ее святилище, месте, где было позволено находиться только ей и моей матери. Именно здесь Мэриан искала ответы на вопросы, которые большинство жителей Гэтлина оказались не в состоянии даже сформулировать. Мэриан Эшкрофт являлась лучшей подругой моей мамы, она давно стала мне гораздо ближе, чем родная тетя. Видимо, в этом и состояла вторая причина моего появления в архиве. Эмма во многом заменила мне мать, и я просто не мог думать о ней плохо. Кроме того, меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы о ней распускали дурные слухи. Я не мог смириться с мыслью, что она связалась с колдуном, и я отчаянно жаждал поделиться с кем-то своими подозрениями. С тех самых пор, как я увидел Эмму в берлоге бокора, я был на взводе.

— Ты уверен, что все правильно запомнил? — поинтересовалась Мэриан, рассеянно помешивая чай.