Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - Робин Хобб

Некоторые усилия потребовались для того, чтобы отвлечь ее от вопросов внутренней политики Дождевых чащоб и переключить на другую тему. Гесту нужны были сплетни о Кельсингре и в особенности о своей жене, но задавать вопросы впрямую он не мог. В конце концов он намекнул на то, что именно Лефтрин впервые заговорил с Советом об экспедиции. Женщина сама при этом не присутствовала, но подробно распространилась о том, как «старшая Малта» вмешалась в дела Совета. Дескать, она заявила, будто ведет речь от лица своего пропавшего брата Сельдена, который, в свою очередь, якобы говорил от лица драконов. Ну и ну! Как будто у драконов есть право иметь своего представителя в Совете! Собеседница Геста подозревала, что утверждение Сельдена о том, что он знает волю драконов, являлось очередной уловкой Старших Хупрусов с целью приобрести побольше влияния. Каждому известно, что они мечтают стать королем и королевой и помыкать жителями Дождевых чащоб. Ее обвинения наскучили Гесту задолго до того, как она их прекратила. Однако она не ушла, пока не съела последний пирог. Он потратил целый вечер и несколько монет на то, чтобы выяснить одно: похоже, никто толком не знает, что именно «Смоляной» обнаружил выше по течению.

Он посмотрел в маленькое окошко. Темно. Но темно было вроде бы с самого момента его прибытия, и он заключил, что это неудачный способ определять время. Густые кроны дождевого леса поглощали слабый зимний солнечный свет. Лучше было ориентироваться на собственные ощущения, и он счел, что ему уже можно возвращаться. Он сложил серебряные монетки в столбик у своей чашки, встал и покинул уютную комнату. Закрыв дверь, Гест поежился: ветер заметно усилился. Сухие листья, коричневые иголки и кусочки мха сыпались сквозь ветви вниз. Ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы добраться до дерева меньших размеров. Преодолев две лестницы и одну корявую ветвь, он оказался у обшарпанной подвесной конструкции, в которой находилось его временное жилище. Когда он дошел до комнатушки, дождь, стучавший по верхним ярусам листвы, добрался и до его уровня. Он падал на Геста огромными и частыми холодными каплями и грозил превратиться в ливень. Но Гест был рад тому, что ему не придется здесь ночевать. Он подозревал, что раскачивание спальни будет не более приятным, чем качка на море.

Он дернул дверь и обнаружил, что та закрыта изнутри.

– Реддинг? – раздраженно позвал он, но ответа не по-лучил.

Как он посмел?! Конечно, Гест над ним подшутил, заставив передавать отвратительные напоминания. Это не повод оставлять Геста под дождем и ветром.

– Реддинг, проклятие! Открой дверь! – потребовал он.

Гест громко забарабанил в дверь, но ему никто не открыл. Дождь уже разошелся не на шутку. Гест навалился плечом на створку и сумел приоткрыть ее на ширину ладони.

Он заглянул в темную комнату.

– Реддинг!

Его оклик был прерван: загорелая сильная рука внезапно пережала ему горло.

– Молчать! – приказал голос, который был ему слишком хорошо знаком.

Дверь открыли чуть шире – и Геста втащили в древесную комнатушку. Он споткнулся обо что-то мягкое и рухнул на колени. При падении рука, пережимавшая его горло, исчезла. Гест закашлялся: ему не сразу удалось вздохнуть как следует. А к этому моменту дверь захлопнулась.

Единственный свет в комнате давали угли в маленьком очаге. Гест с трудом различил, что выход наружу был уже заблокирован – причем не предметом мебели, а человеческим телом. В этот момент рослый калсидиец встал перед Гестом и преградил ему путь к свободе.

Тело не шевелилось, а в комнате воняло.

– Реддинг!

Гест протянул руку вперед и нащупал грубую хлопчатую рубаху.

– Нет! – В голосе калсидийца звучало глубочайшее презрение. – Нет, это Арих. Он пришел один. Твой человек поначалу справился неплохо. Он передал посылку, и Арих перед смертью успел понять ее значение. Но после такого ужасного провала нельзя было допустить, чтобы он успел что-то выяснить или проболтаться. Кроме того, у него оставались вопросы, на которые у твоего человека ответов не имелось, и я был вынужден вмешаться. Арих был удивлен, увидев меня, – почти так же сильно, как и твой напарник. Перед тем как я расправился с Арихом, он сказал мне кое-что интересное. Теперь я уверен, что Бегасти Кореда уже нет на этом свете. Жаль. Он был хитрее Ариха и, возможно, сообщил бы больше сведений. Не говоря уже о герцоге. Его очень радовала мысль, что Бегасти узнает руку своего единственного сына.

– Что вы тут делаете? И где Реддинг?

Гест пришел в себя. Он поднялся и попятился к плетеной стене. Жалкая клетушка закачалась под ногами – или, вероятно, у него от ужаса закружилась голова. Мертвец в комнате, за которую он заплатил! Не обвинят ли его в убийстве?

– Я здесь выполняю поручение моего герцога. Я ищу для него куски дракона. Забыл? Именно за этим я тебя сюда отправил. А что до Реддинга… так зовут твоего подельника, верно? Он находится на кровати, там он и упал.

В полумраке Гест не заметил, что на низкой кровати кто-то лежит. Теперь он присмотрелся и заметил детали: бледные пальцы, касающиеся пола, кружевные манжеты, потемневшие от крови.

– Он ранен? С ним все будет в порядке?

– Нет. Он мертв, – бесстрастно произнес калсидииц.

Гест судорожно ахнул и прислонился к плетеной стене. Колени задрожали и подогнулись, в ушах шумело. Реддинг мертв. Реддинг, человек, которого он знал всю свою жизнь, который иногда становился его партнером в постельных играх с тех самых пор, как у них обнаружился взаимный ин-терес.

Реддинг, с которым они сегодня утром завтракали… Реддинг неожиданно погиб… Его убили! Такое невозможно было понять. Гест выпучил глаза, и они запечатлели картину, которая навсегда поселилась в его памяти: Реддинг распластался на матрасе ничком, повернув лицо в его сторону. Неровный свет очага плясал на очертаниях его открытого рта и блестел в неподвижных зрачках. Он выглядел немного изумленным, а вовсе не мертвым. Гесту представилось, что он сейчас рассмеется и сядет. Однако момент, когда все это могло оказаться странной шуткой, подстроенной калсидийцем и его другом, миновал. Перед ним – труп. Реддинг погиб прямо здесь, на тощем матрасе в крошечной лачуге в Дождевых чащобах.

Внезапно Гест решил, что подобная судьба может постигнуть его самого. К нему вернулся дар речи, хоть голос и звучал хрипло:

– Зачем вы убили его? Я выполнял ваш приказ. Я сделал все, что вы мне велели.

– Почти. Вы кое-что упустили. Я велел тебе приехать одному. Ты не послушался. И вот к чему привело твое упрямство. – Калсидиец говорил укоризненным тоном, словно школьный учитель, пеняющий ученику на то, что тот не выполнил урок. – Но не все потеряно. Ты и твой приятель-торговец выманили их на меня.

– Значит, у вас больше ко мне нет вопросов? Я могу – уехать?

Гест ощутил прилив надежды. Скорей бы сбежать. Вернуться в Удачный! Реддинг мертв. Мертв!

– Нет, конечно. Гест Финбок, запомни раз и навсегда. Мысль очень простая. Твой человек, Седрик, обещал добыть нам части дракона. Мы ничего не получили. Твоя роль завершится тогда, когда ты выполнишь заключенный им договор, который на самом деле заключен тобой, поскольку он был твоим слугой и говорил от твоего имени. – Убийца приподнял руки и снова их уронил. – Неужели это так трудно понять?