Одиссея - Гомер

Он не привез бы, когда б беспрепятственно мог возвратиться. 40

Так, напоследок, по воле судьбы, он возлюбленных ближних,

Землю отцов и богато украшенный дом свой увидит».

Кончил. И медлить не стал благовестник, аргусоубийца.

К светлым ногам привязавши свои золотые подошвы,

Амброзиальные, всюду его над водой и над твердым 45

Лоном земли беспредельныя легким носящие ветром,

Взял он и жезл свой, по воле его наводящий на бодрых

Сон, отверзающий сном затворенные очи у спящих.

В путь устремился с жезлом многосильный убийца Аргуса.

Скоро, достигнув Пиерии,[33] к морю с эфира слетел он; 50

Быстро помчался потом по волнам рыболовом[34] крылатым,

Жадно хватающим рыб из отверстого бурею недра

Бездны бесплодно-соленой, купая в ней сильные крылья.

Легкою птицей морской пролетев над пучиною, Эрмий

Острова, морем вдали сокровенного, скоро достигнул. 55

С зыби широко-туманной на твердую землю поднявшись,

Берегом к темному гроту пошел он, где светлокудрявой

Нимфы обитель была, и ее самое там увидел.

Пламень трескучий сверкал на ее очаге, и весь остров

Был накурен благовонием кедра и дерева жизни,[35] 60

Ярко пылавших. И голосом звонко-приятным богиня

Пела, сидя с челноком золотым за узорною тканью.

Густо разросшись, отвсюду пещеру ее окружали

Тополи, ольхи и сладкий лиющие дух кипарисы;

В лиственных сенях гнездилися там длиннокрылые птицы, 65

Копчики, совы, морские вороны крикливые, шумной

Стаей по взморью ходящие, пищи себе добывая;

Сетью зеленою стены глубокого грота окинув,

Рос виноград, и на ветвях тяжелые грозды висели;

Светлой струею четыре источника рядом бежали 70

Близко один от другого, туда и сюда извиваясь;

Вкруг зеленели густые луга, и фиалок и злаков

Полные сочных. Когда бы в то место зашел и бессмертный

Бог – изумился б и радость в его бы проникнула сердце.

Был изумлен и богов благовестник, сразитель Аргуса; 75

Но, посмотревши на все с изумленьем и радостью сердца,

В грот он глубокий вступил напоследок; и с первого взгляда

Нимфа, богиня богинь, догадавшися, гостя узнала

(Быть незнакомы друг другу не могут бессмертные боги,

Даже когда б и великое их разлучало пространство). 80

Но Одиссея, могучего мужа, там Эрмий не встретил;

Он одиноко сидел на утесистом бреге и плакал;

Горем и вздохами душу питая, там дни проводил он,

Взор, помраченный слезами, вперив на пустынное море.

Эрмия сесть приглася на богато украшенных креслах, 85

Нимфа, богиня богинь, у него с любопытством спросила:

«Эрмий, носитель жезла золотого, почтенный и милый

Гость мой, зачем прилетел? У меня никогда не бывал ты

Прежде; скажи же, чего ты желаешь? Охотно исполню,

Если исполнить возможно и если властна я исполнить. 90

Прежде, однако, ты должен принять от меня угощенье».

С сими словами богиня, поставивши стол перед гостем,

С сладкой амброзией нектар ему подала пурпуровый.

Пищи охотно вкусил благовестник, убийца Аргуса.

Душу довольно свою насладивши божественной пищей, 95

Словом таким он ответствовал нимфе прекраснокудрявой:

«Знать от меня ты – от бога богиня – желаешь, зачем я

Здесь? Объявлю все поистине, волю твою исполняя.

Послан Зевесом, не сам произвольно сюда прилетел я, –

Кто произвольно захочет измерить бесплодного моря 100

Степь несказанную, где не увидишь жилищ человека,

Жертвами чтущего нас, приносящего нам гекатомбы?

Но повелений Зевеса эгидодержавца не смеет

Между богов ни один от себя отклонить, ни нарушить.

Ведомо Дию, что скрыт у тебя злополучнейший самый 105

Муж из мужей, перед градом Приама сражавшихся девять

Лет, на десятый же, град ниспровергнув, отплывших в отчизну;

Но при отплытии дерзко они раздражили Афину:

Бури послала на них и великие волны богиня.

Он же, сопутников верных своих потеряв, напоследок, 110

Схваченный бурей, сюда был волнами великими брошен.

Требуют боги, чтоб был он немедля тобою отослан;

Ибо ему не судьба умереть далеко от отчизны;

Воля, напротив, судьбы, чтоб возлюбленных ближних, родную

Землю и светло-устроенный дом свой опять он увидел». 115

Так он сказал ей. Калипсо, богиня богинь, содрогнувшись,

Голос возвысила свой и крылатое бросила слово:

«Боги ревнивые, сколь вы безжалостно к нам непреклонны!

Вас раздражает, когда мы, богини, приемлем на ложе

Смертного мужа и нам он становится милым супругом. 120

Так Орион светоносною Эос был некогда избран;

Гнали его вы, живущие легкою жизнию боги,

Гнали до тех пор, пока златотронныя он Артемиды

Тихой стрелою в Ортигии не был внезапно застрелен.

Так Ясион был прекраснокудрявой Деметрою избран; 125

Сердцем его возлюбя, разделила с ним ложе богиня

На поле, три раза вспаханном; скоро о том извещен был

Зевс, и его умертвил он, низринувши пламенный гром свой.

Ныне и я вас прогневала, боги, дав смертному мужу

Помощь, когда, обхватив корабельную доску, в волнах он 130

Гибнул – корабль же его быстроходный был пламенным громом

Зевса разбит посреди беспредельно-пустынного моря:

Так он, сопутников верных своих потеряв, напоследок,

Схваченный бурей, сюда был волнами великими брошен.

Здесь приютивши его и заботясь о нем, я хотела 135

Милому дать и бессмертье, и вечно-цветущую младость.

Но повелений Зевеса эгидодержавца не смеет

Между богов ни один отклонить от себя, ни нарушить;

Пусть он – когда уж того так упорно желает Кронион –