Сквозь аметистовые очки - Ирина Грин

«Ага, по принципу «как вы лодку назовете…» – подумал Иван.

Они вернулись в комнату.

– А кто у вас так здорово вышивает? – Иван провел рукой по красному петуху со скатерти.

– Так Альбиночка и вышивала. В школе их учили. Ей понравилось, вот она и понашила. У меня еще салфеточки есть такие же.

– Значит, у нее с детства была склонность к искусству? А рисунки сохранились ее детские?

– Чего нет, того нет, – Елизавета Максимовна развела руками. – Конечно, рисовала что-то в школе, но как все дети рисуют. Ничего особенного. Зато какая красавица была! Хотите посмотреть?

Смотреть Ивану не хотелось. В принципе все, что можно было, он узнал. Вряд ли просмотр семейных фотографий мог обогатить его ценной информацией. Но как-то невежливо было вот так прямо встать и уйти. Поэтому он согласился. И, как показали дальнейшие события, не зря.

С полчаса Иван рассматривал незнакомые лица.

– А это маленькая Альбиночка. Правда, она чудо?

Альбина на фотографиях росла. Вот она научилась сидеть. Первые шаги. Первый класс. Еще первый класс.

Фотографии Ивану не понравились. Вернее, что-то его определенно настораживало. Но вот что именно, он пока не мог понять.

– Это Альбиночка в пятом классе. Видите, какая высокая? А это в седьмом на физкультуре.

Да, к седьмому классу Альбина стала настоящей красавицей. Спортивная форма выгодно подчеркивала длинные ноги и не по годам пышную грудь.

– А это девятый, выпускной.

– А есть какие-нибудь свежие фотографии? – перебил женщину Иван. Получилось немного грубо, Елизавета Максимовна посмотрела на него с укором.

– Так ведь после аварии она сюда не приезжала. Только карточку передала.

– А до этого?

Елизавета Максимовна полистала альбом, неуверенно сказала:

– Разве что вот эта – на Новый год? Вот тут Альбиночка лучше получилась, – видите.

Рыбак, наконец, все понял. На карточке из альбома и той, что лежала в кармане его пиджака, были запечатлены разные женщины. И разница была видна невооруженным глазом.

– Вы если что услышите про ребеночка, скажете мне? Давайте, я запишу телефон? Пожалуйста…

– Пишите, – согласился Иван.

Пока Елизавета Максимовна ходила за ручкой и очками, он отработанным движением сунул в карман фотографию. Ту самую, где Альбина получилась получше.

Попрощавшись с хозяйкой, сунувшей ему листок бумаги со своим телефоном, Иван вернулся в машину. Чтобы не мозолить глаза Елизавете Максимовне, отъехал от дома Лисицыных на пару километров и остановился в негустом березовом перелеске. Переснял фотографию Альбины – настоящей Альбины, отправил ее Федору. Следующее, что он собирался сделать – послать Федору диктофонную запись разговора.

Но тут зазвонил телефон.

«Кристина» – увидел Иван и свайпнул пальцем по экрану.

– Слушаю, Рыбак!

– Привет, Иван. Что за красотку ты прислал Федору?

– Это фотография Альбины Лисицыной. Собственноручно позаимствовал у ее матери.

– Стащил, что ли? – раздался голос Федора, и Иван понял, что Кристина включила громкую связь.

– Ну почему сразу стащил? Взял в обмен на обещание сообщить, если что-нибудь узнаю.

– Узнаешь что? – хмыкнула Кристина.

– Матери кто-то сказал, что у Альбины был ребенок. И она хочет знать, так это или нет. А в медицинской карте есть что-нибудь про ребенка?

– Если честно, мы ничего не поняли. Я отправила твои фотографии Оливеру, жду от него ответа.

Иван немного не понял: что Оливер, австралийский брат Кристины, а по совместительству талантливый нейрохирург, спасший когда-то Тимуру жизнь[4], может понять в истории болезни, написанной жутким почерком русского врача?

– Он до такой степени изучил русский?

– У него вообще-то русская жена с медицинским образованием. Если что – проконсультирует. И мы тут тоже зря времени не теряли. Просмотрели недвижимость, которая числится за Еремиными – пытались найти места, где он может прятать Асю. И выяснили, что у Еремина есть в Москве однокомнатная квартира. На Ясеневой. Та самая, где они с Альбиной прописаны. Куплена еще до их знакомства. После свадьбы Еремин никакой недвижимости не приобретал, но вложил большие средства в закупку нового оборудования для своего завода и модернизацию старых линий. Зато сама Альбина Еремина за пять лет обзавелась тремя квартирами в Москве. Общая стоимость в районе восьмидесяти четырех миллионов. Так что мы тут подумали – может, Еремин этот не из большой любви хочет развеять и употребить в пищу прах своей жены? Может, он действительно ее убил? И ему нужно тело для вступления в наследство?

– Это прекрасно, – одобрил Иван. – Вот только ни на шаг не приближает нас ни к настоящей Альбине, ни к Асе. Пока мы здесь разглагольствуем, она там совсем одна.

– И какие теперь наши действия?

– Я считаю, тебе нужно отправиться в Москву, – сказала Кристина, – побывать в доме на Ясеневой, поговорить с соседями. Может, кто видел Альбину после исчезновения. Ну, короче, ты сам знаешь. Я тебе денег кинула на карточку на всякий случай.

Последнее Ивана порадовало – денежный запас никогда лишним не будет.

Едва поднявшись с кровати, Ася заняла пост у окна. Ей обязательно нужно было увидеть того, кто вчера ночью выключил свет. Ведь не приснилось же ей это. Время шло, но дом не подавал никаких признаков жизни. Разувшись, Ася на цыпочках спустилась по лестнице и приложила ухо к двери. Ничего. И вдруг… Звук напоминал глухой и очень медленный стук сердца. Тук-тук. Потом два шаркающих шага. И снова: тук-тук.

Ася что есть силы забарабанила кулаками в дверь:

– Откройте, пожалуйста! Ну пожалуйста!

Она кричала и колотила ни в чем не повинную дверь, сколько хватило сил, а потом, прислонившись к стене, медленно сползла на пол и безутешно заплакала.

Просидела она так довольно долго, пока холод стены, у которой она сидела, не подействовал отрезвляюще.

«Что толку кричать, – подумала она, с трудом разгибая затекшие колени. – Кто бы ни был там, за дверью, он не мог не услышать меня. Ведь не глухой же! А значит, просто не собирается открывать. Зачем в таком случае напрасно тратить силы? Они могут пригодиться, если вдруг получится убежать отсюда. А если нужны силы, значит, нужно есть. Даже если все продукты напичканы снотворным, ведь во сне время летит гораздо быстрее, чем в бессмысленном ожидании под окном».

Поднявшись в комнату, Ася заставила себя взять пакет с едой. Естественно, из всех продуктов она выбрала сухарики со вкусом холодца и хрена. Разорвала пачку, засунула пару остро-соленых кусочков в рот, легла на кровать, укутавшись в одеяло, и лежала долго-долго, пока не заснула.