1917–1920. Огненные годы Русского Севера - Леонид Прайсман

Для восстановления нормальной хозяйственной жизни края 6 августа ВУСО приняло решение: «…признать необходимость безотлагательного возобновления деятельности Архангельского Отделения Государственного Банка и частных банков, но в отношении к последним фактическое открытие самостоятельных операций допустить не иначе, как с разрешения Управляющего Финансовым Отделом по рассмотрении им счетов и балансов каждого банка в отдельности»[149]. Князь И. А. Куракин был назначен временно управляющим Архангельским отделением Государственного банка. Но наличных денег катастрофически не хватало. Виноваты в этом были не только большевики. Зажиточные слои населения в конце 1917 – начале 1918 г. в больших количествах стали вывозить деньги за границу – в нейтральную Норвегию.

Решить финансовые проблемы власти хотели при помощи союзников. На совещании ВУСО 11 августа 1918 г. было решено договориться с союзниками «о ввозе ими в пределы Северной Области продовольственных продуктов и мануфактурных товаров на сумму до 350 млн рублей»[150]. Но область задыхалась от нехватки русских денег, не говоря уже о валюте, поэтому решили, что платить за привезенные товары должны тоже союзники: «…из означенной суммы просить Союзные Правительства кредитовать 200 млн рублей на шестимесячный срок, остальную сумму долга погасить из средств Верховного Управления немедленно по получению продуктов и товаров»[151]. Не дождавшись результатов переговоров с союзниками, на том же заседании принимается решение о выпуске купюр на 200 млн рублей под гарантию союзников. 12 августа Мартюшин сообщил коллегам о беседе с союзными послами по этому вопросу. Он утверждал, что союзники готовы дать гарантию на 20 млн долларов, но на следующий день сообщил, что союзники согласны гарантировать только 10 млн долларов. Переговоры продолжались. Союзники выдвинули встречные условия. Они готовы были гарантировать 20 млн долларов, но в обмен на гарантию вывоза лесных материалов на ту же сумму. Но 17 августа Мартюшин заявил о срыве предполагаемой сделки, т. к. послы вспомнили, что не могут дать гарантию займа «за отсутствием у них соответствующих полномочий»[152].

Отказ союзников объясняется, в первую очередь, недоверием ВУСО из-за его социалистического характера, однако они были уверены, что в области есть деньги. Нуланс писал в Париж: «Все-таки достаточно большие суммы наличных денег должны находиться на руках у рабочих и крестьян этого региона и этого города. Отсутствие доверия к устойчивости теперешнего правительства, которое не производит впечатление реальной силы, и страх перед уходом союзников являются, с моей точки зрения, единственной преградой для возвращения денег в банковские кассы города, даже в Государственный банк. Но эти банки не могут действовать самостоятельно. Они являются отделениями банков, центральные конторы которых находятся в Петрограде, в Москве, в районах, которыми правят большевики или австрийцы и немцы». Нуланс нашел оригинальный выход, как заставить население начать вкладывать деньги в банки и при этом дать французам возможность заработать: «Создание союзного банка было бы лучшим выходом из положения. Он внушал бы полное доверие и привлек деньги, которые все повсюду прячут. Текущие счета не свыше определенной суммы можно будет установить в рублях или франках, фунтах стерлингов или в долларах по курсу на дату взноса с предусмотренными гарантиями на будущее». С банком связывались определенные надежды на послевоенный период: «Этот банк подготовит почву для нашей экономической деятельности после войны. Руководящий состав будет наш, а остальных сотрудников можно набрать из лучших работников местных банков»[153].

Но поскольку гарантии союзников отсутствовали, основным способом добычи денег являлся выпуск облигаций займа. 28 августа было решено продолжить печатание облигаций «Займа Доверия» еще на 5 млн рублей: «…объявленная первоначально сумма займа в 10 000 000 рублей будет расписана между гражданами г. Архангельска, дополнительное же количество облигаций может быть распространено в уездах»[154]. Предпринимались и другие меры для привлечения денег. Возобновили работу архангельские отделения Московского народного (кооперативного) банка, Петроградского международного коммерческого банка, Русского для внешней торговли банка. Увеличению числа банков и их работе часто мешало инстинктивное отвращение социалистов, даже правых, к таким проявлениям капитализма, как банки. Особенно требовал строго соблюдения буквы и духа закона управляющий отделом юстиции Гуковский. Несмотря на поддержку Мартюшиным устава Северолесотехнического банка, требовавшего скорейшего открытия столь нужного области финансового учреждения, Гуковский сумел убедить ВУСО отклонить решение этого вопроса на основании чисто формальных признаков: «…он указал на ряд отступлений в проекте от кредитного устава»[155]. Для немедленного пополнения бюджета ВУСО 24 августа постановило: взимать подоходный налог за 1918 г. в установленном порядке.

Хотя денег катастрофически не хватало, члены ВУСО не обращали на это внимания, требовали и получали разрешение на выплаты больших сумм на самые разнообразные нужды, в средствах себя не ограничивая. Напрасно Мартюшин, как заведующий отделом финансов, буквально взывал на заседании ВУСО 2 сентября: «…о недостаточности наличных средств на оплату разрешенных ведомствами бескредитных отпусков, указав, что вся могущая быть мобилизованной наличность денежных знаков не может превысить 10 000 000 рублей»[156]. Его никто не услышал. Деньги просили, и их давали: «По докладу П. Ю. Зубова об открытии кредита в размере 200 тысяч рублей Управляющему Отделом Внутренних дел. Постановили – открыть Управляющему Отдела кредит в размере 200 тысяч рублей. Управляющий Отделом Торговли и Промышленности Я. Т. Дедусенко просит об открытии кредита в 205 013 рублей 54 копейки на оплату жалованья железнодорожным рабочим и служащим за вторую половину июля и первую половину августа сего года. По докладу управляющего Отделом Труда и Народного образования М. Лихача об открытии Отделу Народного Образования без кредитных отпусков в 1 140 807 рублей на содержание учебных заведений в Архангельске за июль 1918»[157].

Без сомнения, в Архангельской губернии развитие народного образования было необходимо, но при тотальном отсутствии средств в бюджете выплачивать долги советской власти на жалованье учителям, рабочим или содержание школ было просто безответственно. Несмотря на возобновление деятельности банков, владельцы не могли получить со своих счетов больше 300 рублей в неделю. Только в отдельных, исключительных случаях выдавались бо́льшие суммы, но они должны были утверждаться финансовым отделом. Этих денег было совершенно недостаточно даже для мелкой предпринимательской деятельности. В отличие от Комуча, разрешавшего владельцам брать со счетов сумму «в размере прожиточного минимума»[158], положение на Севере было значительно лучше, 1200 рублей в месяц – это выше прожиточного минимума. До того, как с помощью союзников был налажен выпуск т. н. «северных рублей», обеспеченных Английским банком, единственным средством для получения денег оставался займ доверия. К середине декабря 1918 г. было выпущено облигаций займа на сумму 35 млн рублей, но займ носил уже принудительный характер и был обязателен к приобретению на всей территории Северной области.