Пепел Марнейи - Антон Орлов

Гаян стиснул зубы, готовясь к новой порции слезных причитаний, но в это время из-за сверкающих малахитовых зарослей вышли два человека, две знакомых физиономии, и Лиузама, заметив их, озабоченно пробормотала:

– Рыбы-то нашей хватит ли на всех? Чай, должно хватить, большая…

Закер и Айвар. Они набрали по охапке водорослей, похожих на ленты высохшей кожи, и устроились напротив.

– Разделите с нами трапезу? – предложил Гаян.

Без промедления, пока Айвар не решил, что угощение надо заработать, и не начал драть глотку.

Нежная мякоть под хрустящей солоноватой корочкой. Костей немного, отходят от хребтины толстыми отростками. Пшеничные лепешки из дорогой привозной муки. Легкое вино из ивархийского фрукта сохьюло, похожего на глянцевое лимонно-желтое сердце.

Как будто всего этого мало – нет же, Закеру для полноты удовольствия понадобился еще и диспут на вечную тему: прав ли был Хальнор Проклятый, взявшись защищать обреченный город? Все равно ведь Марнейю вместе со всем населением стерли с лица земли, одни обугленные руины в пустыне остались, и даже если забыть о том, что мир Сонхи в результате лишился Стража, это была ненужная жертва, а вы как считаете? И все в этом духе.

Гаян на провокацию не повелся, а песнопевец, к вящей радости оппонента, начал подыскивать возражения. Закер набрасывался на его аргументы с восторгом кота, перед которым таскают по полу бумажку на веревочке.

– …Решение Хальнора было бессмысленным даже с точки зрения милосердия. Что дал его поступок жителям Марнейи? Незначительную отсрочку, только и всего, так какая им разница, защищал их кто или нет, если все равно всех убили?

– Неправда. Была им разница.

Возразил не Айвар, в тот момент откусивший от лепешки, а Лиузама, прежде молчавшая.

– П-почему? – от неожиданности Закер поперхнулся.

– Потому что кто-то пришел им на помощь. Они были никому не нужны, даже своему правителю, а Хальнор стал их защищать, разве непонятно? Да если б за меня хоть кто-нибудь заступился, когда Верхние Перлы задумали принести жертву, для меня бы все было по-другому… Да я б этого человека сейчас нашла и озолотила! Не понимаете? А еще умные… За меня тогда никто не вступился, кроме Кеви, который с ножом кинулся на Обавия, но я сейчас не о нем, потому что мы родная кровь, а со стороны – никто, ни единый человек. Словно весь мир вокруг был пустой, и это, право слово, похуже воя тех болотных псов, о которых я тебе, Гаян, рассказывала. А к ним в Марнейю пришел Хальнор, и для них мир был не пустой, несмотря на огонь и смерть. До сих пор, что ли, не поняли?

Гаян кивнул. Кажется, уловил, что она хочет сказать: мир пустой, когда народу вокруг полно, а в беде рассчитывать не на кого.

Гости отобедали и ушли. На закате старший мастер доложил, что корабль готов. Ага, корабль… Плоскодонная посудина с фальшбортом по пояс и просторным приземистым домиком посередине. Ни паруса, ни весел, зато в носовой части сияет множество начищенных металлических скоб: к ним будет привязана упряжь, потому что лоханка эта – гужевой транспорт. Гаяна передернуло, когда он подумал о том, кто повезет их по морю. Зато шторма и туманы будут обходить их стороной, и Лиум обещала волшебное питье, ослабляющее морскую болезнь. Такую прогулку можно вытерпеть. Бывали прогулки и похуже. К тому же еды и пресной воды вдоволь, с изрядным запасом.

– Думаешь, мы вдвоем все это съедим?

– Втроем, – поправила Лиузама.

– А третий кто?

– Один хороший человек. Если я поплыву, как Морская Госпожа, с подводными тварями в упряжке, мне дозволено взять с собой родни сколько наберется, а чужих людей только двоих. Вот я и подумала, чего ж не позвать доброго попутчика? Он давно хочет перебраться в Ругарду.

Она не сказала, о ком речь, а Гаян не спросил. И напрасно.

Утром, когда он продрал глаза и выполз из шалаша, посудина уже покачивалась на волнах прибоя. Вокруг, поблескивая черной чешуей, возились амфибии из выводка Лиузамы: одни придерживали деревянную махину, другие прилаживали к скобам длинные ремни с уздечками.

В стороне толпились провожающие. Плотники из Мизы, которым хотелось увидеть, как их детище поплывет. Закер со своими хворыми родственниками. Кто-то еще, кого Лиум успела облагодетельствовать. Айвар с лютней в футляре и потрепанным мешком за спиной. Особняком, в неопрятной серой мантии – Хамфут Дождевик, явившийся посмотреть на из ряда вон выходящее событие. Несколько любопытствующих жрецов. Зеваки из города, среди них наверняка затесался нанятый Перлами соглядатай.

– И где наш третий? Опаздывает?

– Да вот же он! Спозаранку пришел, наперед всех.

Айвар?.. Что ж, если она поставила условие, что он будет нем, как рыба, иначе сам пойдет на корм рыбам…

– Он нам всю дорогу будет петь, – счастливо сообщила Лиузама.

– Какого… Зачем?

– Хочется мне очень еще про Хальнора послушать. Все-все, от начала до конца, и по многу раз за день, чтобы слово в слово запомнилось. Запала мне в душу эта история. Если б такой, как Хальнор, был в деревне Верхние Перлы, он бы не позволил ни меня утопить, ни Кеви в рабство продать. Айвар знает много песен и поет славно, громко… Повезло нам с попутчиком, правда же, Гаян?

Значит, у нее абсолютно нет слуха. Гаян с тоской посмотрел на блистающий океан. Плавание обещало быть нескучным.

Пегое предместье встретило Тибора заунывными криками лудильщиков, галдежом малолетних попрошаек и собачьим лаем взахлеб. Попрошайки клянчили у доброго господина монетку, собаки облаивали троллей. Обычный аккомпанемент.

Пестрые дома лепились вдоль широкой, но не мощеной улицы вкривь и вкось, уводящие вглубь извилистые переулки наводили на мысли о засадах и непотребных приключениях. Приличному человеку тут ловить нечего, но Тибор с оравой своих троллей не принадлежал к категории приличных людей.

Он повернул в закоулок, к линяло-красному двухэтажному строению под вывеской «Червонный замок». На вывеске намалевано что-то зубчатое с башнями, рядом любовно изображен таких же размеров окорок. Как хочешь, так и понимай.

В полутемном зале пахло мясной похлебкой. За окнами в мелкий переплет сквозили какие-то очертания – больше ничего не скажешь, до того грязные стекла.

Из недр заведения вышел худой старик в стеганом кажлыцком халате с торчащей из прорех пожелтелой ватой.

– Здравствуй, дед Гужда.

– И ты здравствуй, Тибор. Опять с оглоедами своими пожаловал? Где ж на них всего напасешься…

– Не вопрос.

Тибор бросил на стойку увесистый кошелек, дед тут же схватил его цепкой сморщенной лапкой.

Немногочисленные утренние посетители друг за дружкой потянулись к выходу, дожевывая на ходу и стараясь держаться на расстоянии от оглоедов, ввалившихся в «Червонный замок» следом за Тибором. Старый Гужда, наблюдая эту картину, осуждающе покачал головой. Внакладе он не останется – после отбытия опасных гостей завсегдатаи вернутся, а доход за ближайшее время будет втрое больше, чем при обычном раскладе, даже с учетом сволочной привычки Тибора проверять счета, – но все равно не мог сдержать неодобрения.