Похитители снов - Мэгги Стивотер

Когда он приблизился к повороту, Кавински дважды просигналил и сделал неприличный жест. А потом Ронан потерял его из виду. Он летел к Монмутской фабрике.

Глядя в зеркало, он позволил себе тончайшую улыбку.

Вот что значило быть счастливым.

Блу очень нравилось, когда парни приезжали к ней.

Их присутствие в доме было приятно по нескольким причинам. Во-первых, Блу иногда надоедало составлять сто процентов не наделенного экстрасенсорными способностями населения дома номер 300 на Фокс-Вэй, а в последнее время всё чаще и чаще. Этот процент значительно разбавлялся, когда приезжали Воронята. Вторая причина заключалась в том, что Блу видела их всех, особенно Ричарда Кэмпбелла Ганси Третьего, совершенно в другом свете. Из лощеного и самоуверенного типа, каким он был, когда они впервые познакомились, на Фокс-Вэй Ганси становился самокритичным наблюдателем, одновременно увлеченным и неспособным к ясновидению. Он был привилегированным туристом в стране дикарей – очаровательно любопытным, невинно надменным, почти наверняка неспособным выжить собственными силами.

Третья причина крылась в том, что Блу ценила определенное постоянство. В школе у нее были приятели, люди, которые ей нравились. Но она знала, что они – не навсегда. Хотя Блу с большинством поддерживала хорошие отношения, она, пожалуй, ни с кем из них не хотела бы общаться всю жизнь. Девушка понимала, что проблема в ней. Она никогда не умела заводить друзей. Для Блу существовала семья (причем в доме номер 300 на Фокс-Вэй роль играло не только кровное родство) – и все остальные.

Когда парни приезжали, они переставали быть «остальными».

В настоящий момент в узких недрах дома расположились Адам и Ганси. День был распахнутый настежь, по-летнему многообещающий. Он вливался во все окна. Без долгих обсуждений Ганси и Блу пришли к выводу, что сегодня отличный день для исследований, как только появится Ронан

Ганси, в агрессивно зеленой рубашке поло, сидел за кухонным столом. Слева от него стояла стеклянная бутылка с каким-то затейливым кофейным напитком, который он привез с собой. Справа стоял целебный чай Моры. Вот уже несколько месяцев мать Блу создавала линию полезных чаев в надежде немного увеличить семейные доходы. Блу давно поняла, что «полезный» – вовсе не синоним для «вкусного», и недвусмысленно вывела себя из состава группы дегустаторов.

Ганси ничего этого не знал, а потому принял то, что ему дали.

– Кажется, я больше не могу ждать. Но надо минимизировать риск, – заявил он, пока Блу рылась в холодильнике.

Кто-то забил всю полку отвратительным магазинным пудингом.

– Не думаю, что мы можем сделать процесс абсолютно безопасным, но, несомненно, есть способ действовать осторожнее.

На мгновение Блу показалось, что он имеет в виду процесс поглощения чая. Затем она поняла, что речь о Кабесуотере. Блу любила его – любовью, которую было трудно удержать в себе. Ей всегда нравился огромный бук на заднем дворе, и дубы, растущие на Фокс-Вэй, и леса в целом, но жизнь не готовила Блу к зрелищу деревьев в Кабесуотере. Древних, скрюченных и разумных. И… они знали, как ее зовут.

И девушка подозревала, что за этим кроется намек на нечто большее.

Мора внимательно наблюдала за Ганси. Блу подозревала, что его слова тут ни при чем; просто Мора ждала, когда он попробует кошмарное зелье, которое она ему налила.

– Я знаю, что ты собираешься сказать, – предупредила Блу, достав йогурт.

На дне были кусочки фруктов, но она решила, что просто объест вокруг. Она плюхнулась на стул и продолжала:

– Ты сейчас скажешь: «В таком случае не берите с собой Блу».

Мора помахала рукой, как бы говоря: «Если знаешь, зачем спрашиваешь?»

Ганси моргнул.

– Что? А, это потому что Блу усиливает энергию?

Девушка сердито подумала: Ганси так часто называл ее Джейн, что теперь казалось странным слышать из его уст свое нормальное имя.

– Да, – ответила Мора. – Но вообще-то я имела в виду другое, хоть это и правда. Я хотела сказать, что у Кабесуотера наверняка есть определенные правила. Всё, что связано с энергией и духами, подчиняется правилам, просто они не всегда нам известны. Такие места кажутся непредсказуемыми, но это только потому, что мы идиоты. Ты уверен, что хочешь туда вернуться?

Ганси отхлебнул целебный чай. Мора выпятила подбородок, наблюдая за движениями его кадыка. Лицо Ганси совершенно не изменилось, и он не произнес ни слова, хотя несколько секунд спустя легонько постучал себя кулаком по груди.

– Для чего, вы сказали, он полезен? – вежливо поинтересовался он.

Пока Ганси не откашлялся, его голос звучал немного странно.

– Этот чай полезен вообще, – сказала Мора. – Еще он управляет снами.

– Моими? – уточнил Ганси.

Мора многозначительно подняла бровь.

– А чьими еще ты можешь управлять?

– Хм.

– А еще он помогает при юридических затруднениях.

В ту секунду Ганси пытался, не переводя дыхания, проглотить побольше кофе, но, услышав это, оторвался и с легким стуком поставил бутылку на стол.

– А мне нужна юридическая помощь?

Мора пожала плечами.

– Спроси экстрасенса.

– Мама, – вмешалась Блу. – Хватит.

Она повернулась к Ганси и напомнила:

– Кабесуотер.

– Ах да. Так вот, никто не обязан со мной ходить, – сказал Ганси. – Но неоспоримым фактом остается то, что я ищу загадочного короля, погребенного где-то на силовой линии, – и на ней же находится загадочный лес. Я не готов сбросить со счетов это совпадение. Мы можем поискать где-нибудь еще, но лично я думаю, что Глендауэр здесь. И я не хочу медлить теперь, когда силовая линия пробудилась. Такое ощущение, что время истекает…

– Ты по-прежнему уверен, что хочешь найти Глендауэра? – уточнила Мора.

Блу уже знала, что этот вопрос не имеет смысла. Даже не глядя на Ганси, она могла его описать. За столом сидел богатый мальчик, одетый, как манекен с витрины модного магазина, и причесанный, как телеведущий – но глаза у Ганси напоминали сонный пруд в Кабесуотере. Он был полон неутолимого желания, которое скрывал; но, увидев его раз, Блу о нем уже не забывала. Однако Ганси не сумел бы объяснить это Море.

А объяснять это Блу ему просто не приходилось.

В этом и заключалось его «нечто большее».

Очень сдержанно Ганси произнес:

– Да, уверен.

– Ты можешь погибнуть, – сказала Мора.

Настал неловкий момент. Двое из присутствующих знали, что третий умрет в пределах девяти месяцев, а тот, кому предназначалось умереть, не знал ничего.

– Да, – ответил Ганси. – Знаю. Я уже один раз это сделал. Умер, в смысле. А тебе не нравятся кусочки фруктов? Они же вкусные.