Проклятие демона - Роберт Энтони Сальваторе

У Джуравиля сжалось сердце.

— Он не Полуночник. Когда он покажет свой истинный дух, мы подберем для него подходящее имя. Наступит время, и Белли’мар Джуравиль поймет, что я была права.

Джуравиль не удивился. На протяжении всех этих месяцев он без конца указывал на неправильное обращение с ребенком. Не важно, что его не допускали к младенцу. Джуравиль сетовал, что ребенка с первых дней жизни подвергают испытаниям. И никто не улыбнется. Такое обращение глубоко тревожило Джуравиля, и он достаточно резко говорил госпоже Дасслеронд о своих опасениях.

Его слова не встречали сочувствия. Поэтому сейчас удивляться было нечему.

— Тебе известно о другом человеческом ребенке? — спросила госпожа Дасслеронд.

— Да. Ее зовут Бринн Дариель.

Девочка-сирота, попавшая на воспитание к эльфам, была из Тогая — западной части государства Бехрен. Жители тех земель считались лучшими наездниками во всем мире.

— Она тебе понравится, — убежденно произнесла госпожа Дасслеронд. — В ней больше духа, чем способно вместить ее тельце. А по порывистости и внутреннему огню эта девочка очень напоминает юного Элбрайна Виндона.

Нечто подобное о Бринн Дариель Джуравиль уже слышал. И хотя девочка находилась на воспитании эльфов уже почти год, Джуравиль ее еще не видел. Просто он был очень занят. Его сердце было отдано Элбрайну и Пони. Демон-дракон, Маркворт, судьба мира людей — вот что заботило эльфа. Но знавшие Бринн Дариель высоко отзывались о ее способностях. Неужели тол’алфар обрел новую Полуночницу?

— Я поручаю ее тебе, — продолжала госпожа Дасслеронд. — Ты будешь воспитывать и учить ее, как в свое время воспитывал и учил Полуночника.

— Значит, ты не считаешь, что с Полуночником я потерпел неудачу? — решился спросить Джуравиль. — Разве он не нарушил свой обет, научив Пони би’нелле дасада?

Госпожа Дасслеронд громко рассмеялась. Разумеется, она гневалась на Элбрайна за раскрытие секретов эльфов. Но и она, и все остальные эльфы знали, что Джуравиль великолепно справился со своей задачей. Ведь не кто иной, как Полуночник, отправился к Аиде и сразился с Бестесбулзибаром, а когда демон обрел более коварного и опасного хозяина, Полуночник сделал все, чтобы победить. Победить во имя людей и других народов, включая и эльфов тол’алфар.

— Будешь учиться на своих ошибках, — ответила госпожа Дасслеронд. — С этой девочкой ты добьешься больших успехов.

Джуравиль сдался. Понимает ли его госпожа, какие высокие цели она поставила для Бринн Дариель? Понимает ли, кем на самом деле был Элбрайн и что творится в сердце Джилсепони?

Или же он ошибся? Может, он был слишком ослеплен дружбой и любовью, чтобы признать недостатки этих людей?

Белли’мар Джуравиль глубоко вздохнул. Очень глубоко.

Констанция Пемблбери смотрела сквозь утренний туман на удалявшуюся гавань Палмариса. Она была рада покинуть этот город, покинуть все, связанное с убийством Маркворта, покинуть его погрязшую в интригах церковь, его доведенных до отчаяния горожан. И главное, она уезжала от Джилсепони. Одна мысль об этой женщине заставляла Констанцию вздрагивать. Джилсепони. Героиня Пони, спасительница севера, участвовавшая в сражении с демоном-драконом на Аиде, а затем уничтожившая его дух, вселившийся в тело Маркворта… Джилсепони, которую в мгновение ока сделали бы настоятельницей Сент-Прешес, дай она согласие. И это было бы только началом; она могла бы стать матерью-настоятельницей всей церкви Абеля… Джилсепони, которой король Дануб предложил титул баронессы и управление Палмарисом. Был ли какой-нибудь иной титул, который пожелала бы избрать эта своевольная особа? И какой еще титул мог предложить ей король?

Джилсепони не явилась в гавань, чтобы проводить «Речной Дворец» — королевскую барку, которую сопровождали пятнадцать военных кораблей. После встречи в стенах монастыря Сент-Прешес она вообще больше не показалась на глаза придворным, чему Констанция была только рада.

По правде говоря, Констанция восхищалась этой женщиной, ее горячей, решительной натурой. При иных условиях они могли бы даже стать близкими подругами. Но об этом Констанция ни при каких обстоятельствах никогда не скажет ни одной живой душе.

Сейчас об этом речи быть не может: от придворной дамы не ускользнули взгляды, брошенные королем Данубом на Джилсепони.

Прекрасная, героическая Джилсепони. В глазах большинства королевских подданных эта женщина превратилась из простолюдинки в аристократку. Разумеется, не по крови и происхождению, но по делам и заслугам.

А как король Дануб поедал ее глазами, как вился вокруг нее! Такого блеска в его усталых глазах Констанция не видела уже много лет. Естественно, сейчас он не станет делать никаких поползновений относительно Джилсепони, ведь ее муж Элбрайн, как говорится, едва успел остыть в могиле. Но память у короля цепкая, и расставлять чары он умеет. В этом Констанция не сомневалась.

Неужели, глядя тогда на Джилсепони, она видела новую Вивиану? Новую королеву Хонсе-Бира?

От этой мысли Констанция больно закусила губу. Да, она восхищалась Джилсепони, она ей даже нравилась. Но знала и другое: Дануб будет делить с ней ложе, но он на ней не женится. Быть так близко от желаемой цели и знать, что никогда ее не достигнет… Для Констанции подобная мысль была оскорбительной.

Констанции было за тридцать. Она была ровно на десять лет старше Джилсепони. Возраст начинал брать свое: вокруг глаз появились морщинки, а сами глаза утратили блеск молодости. Фигура потеряла стройность. Констанция понимала: по сравнению с гладкой кожей Джилсепони, с лучистыми голубыми глазами этой женщины и ее пружинистой молодой походкой Констанция явно проигрывает.

И потому она беззастенчиво соблазняла Дануба. Вчера она добилась своего и позавчера тоже, опоив короля до такой степени, что он уже был не в состоянии противиться ей. Сегодня, на корабле, она вновь уложит Дануба в постель, и так будет повторяться на всем пути до Урсала и после возвращения тоже.

Так будет повторяться, пока она не забеременеет.

Констанции не нравилось то, что происходит, — ведь она шла на заведомый обман. Дануб был уверен, что она принимает особые настои трав, как поступала любая придворная дама, чтобы не допустить беременности. Но еще более не нравилась ей мысль о возможности попасть в услужение к королеве Джилсепони. Сколько лет Констанция находилась подле Дануба, помогая пережить невзгоды и являясь для него лучшим советником! Сколько лет она боролась вместе с ним против его врагов и незаметно подчеркивала его лучшие качества перед союзниками! Констанции думалось, что со времени смерти Вивианы она исполняла все обязанности королевы, кроме двух: она не делила изо дня в день с королем ложе и не была матерью его детей.

Теперь она намеревалась все изменить. Вряд ли король женится на ней. Но он признает ее детей, а при отсутствии официальной жены даже сможет даровать одному из них статус наследника престола. Да, тут король уступит ей. Остальные побочные дети Дануба (а таковых было по меньшей мере двое) уже выросли. Они не считались сыновьями короля, и их не готовили к наследованию престола. К своему единственному брату Мидалису король также не испытывал особой любви — они уже несколько лет не виделись. Констанция была уверена: Дануб полюбит ее ребенка и станет относиться к этому мальчику (или девочке) совсем нет так, как к прочим своим детям или к Мидалису. Ее ребенок будет наследником трона королевства Хонсе-Бира.