Обманутая - Барбара Делински

Правда, на автоответчике ее ждали три сообщения. Со вспышкой надежды она нажала кнопку. После сигнала включения последовала первая информация: «Дезинфекционная фирма „Гренди“. Мы будем у вас между восьмью и десятью утра в понедельник для ежеквартальной дезинфекции. Если вас не устраивает время, перезвоните». Мужской голос назвал номер телефона. Лаура сделала пометку в календаре и, закусив губу, стала ждать следующего сообщения.

Автоответчик снова загудел. «Здравствуйте, миссис Фрай, – раздался бодрый женский голос. – Это Диана из дамского магазина. Свитер, который вы заказывали, только что прибыл из Уэльса. Можете забрать его в любое удобное для вас время». Как ей и обещали, выполнение заказа заняло ровно три месяца. Лаура записала, чтобы не забыть, и, затаив дыхание, включила третье сообщение. Когда раздался голос Мадди, она с яростью выдохнула.

«Ты знаешь мою ненависть к автоответчикам, Лаура, но это важно. Мой телефон разрывается от звонков в связи со статьей в «Сан». Неужели было так необходимо с ним разговаривать? Утверждение, что ты волнуешься о муже, но при этом в состоянии продолжать работать, рисует тебя абсолютно бессердечной и черствой. Джеффри выглядит цинично расчетливым дельцом, существующим между домом, рестораном и машиной. И что это за дом в Холиоке? Ты ничего мне о нем не говорила. Может, ты еще что-нибудь скрывала от меня? Я хотела бы знать, что происходит, чтобы давать интеллигентные пояснения окружающим. Я буду в своем кабинете между половиной двенадцатого и четвертью первого. Позвони мне туда». Раздался гудок, и автоответчик отключился.

Лаура опустилась на табурет и обхватила голову руками. Да, пусть приходит дезинфектор. Да, она заберет заказанный свитер. Нет, она не станет звонить Мадди. Она превратилась в развалину. Она нуждается в утешении. А на это Мадди неспособна.

Скотт приехал в шесть. Он прилетел в Брэдли Филд, и там его встретила незнакомая Лауре девушка, некая Келли, с которой, по его словам, он встречался летом. Вероятно, он поддерживал с ней связь, и хотя при других обстоятельствах Лаура не преминула бы пригласить ее в дом, на сей раз она была счастлива, когда красный «шеви» девушки выехал за ворота. Она хотела остаться наедине со Скоттом, хотела посвятить его во все происшедшее, поговорить с ним о Джеффе.

Она надеялась, что у Скотта в силу его близости с отцом есть какие-либо соображения относительно случившегося. Но она заблуждалась – у Скотта не было ни малейшего представления об этом.

– А когда вы ездили с ним в Бостон на игры, о чем вы разговаривали?

– О бейсболе, – ответил Скотт. Он лежал на кровати, как это делал всегда, возвращаясь домой из школы. На стенах висели флаги, полки были уставлены призами и другими памятными вещицами школьных дней, которые сложились для него очень счастливо. Лаура знала, что и в колледже ему хорошо, но там он уже не был таким героем, как в школе. Какая разница, что, с точки зрения Лауры, широкие плечи и однодневная щетина придавали ему неотразимый вид. В глазах тысяч других студентов Пенна он выглядел мелкой рыбешкой. Ему пришлось привыкать к этому в течение почти целого года, но, когда в мае он возвратился домой со значком члена братства и вполне приличными оценками, к нему вернулось чувство достоинства.

Лаура была уверена, что Джефф вел искренние разговоры с уже повзрослевшим Скоттом.

– Нужели твой отец никогда не разговаривал с тобой о работе?

– Нет. Он хотел забыть о ней. Поэтому-то он так и любил бейсбол. Это было своеобразным бегством. Я думаю, если папа о чем и мечтал, так это о том, чтобы стать профессиональным бейсболистом.

– Ты серьезно? – изумленно переспросила Лаура.

– Конечно.

Ей пришли на память слова Лидии о том, что Джефф всегда был вторым. Кристиан не был профессиональным бейсболистом, но играл за университетскую команду в колледже. Пять лет спустя, занимаясь в другом колледже, Джефф не попал в команду. Вместо этого он женился на Лауре.

– Он когда-нибудь говорил тебе об этом?

– Нет. Но в этом можно не сомневаться, если посмотреть, как он следит за игрой, поддерживает игроков, критикует тренеров. Но, черт, мама, это ведь только мечты. Все о чем-нибудь мечтают.

Лаура понимала это. И все же что-то тревожило ее. Сидя боком у стола, она оперлась на него локтями.

– Ты думаешь, ему не нравилась его работа?

– Почему, он к ней прекрасно относился.

– Настолько прекрасно, что хотел видеть тебя своим коллегой? – поддела его Лаура.

– Он понимал, что из этого ничего не получится, – скорчил физиономию Скотт. – У меня всегда были нелады с математикой. Я никогда бы не смог заниматься тем, что делает он. К тому же он знает о моем желании стать адвокатом.

Эта идея появилась летом, после того как Скотт поработал в Обществе правовой помощи, до этого же он попеременно собирался стать архитектором, психиатром и банкиром-инвестором.

– До сих пор хочешь?

– Прокурором, пожалуй. Правда будет здорово, если мне когда-нибудь удастся выиграть дело у Дафны?

– Я бы не хотела, чтобы ты с ней оказался по разные стороны барьера. Она – сильный адвокат.

– Говорят, да. Тогда, может, я начну работать в прокуратуре, а потом перключусь на защиту, открою собственную фирму и возьму Дафну к себе, когда коллеги сочтут ее слишком старой.

– Дафну слишком старой? Не горячись. Она переживет всех своих партнеров.

– Но она столько работает. Ей надо больше развлекаться.

Лаура устало посмотрела на него, и он добавил:

– Ты всегда пытаешься ее устроить. Но если бы она захотела познакомиться с кем-нибудь помоложе себя, у меня есть такой человек на примете.

– Кто?

– Алекс.

– Твой приятель, которого ты приглашал на день Благодарения?

– Он считает, что Дафна сухая.

– Скотт, Алексу нет еще и двадцати одного года. А Дафне почти сорок.

– Как и тебе, но ребята считают, что ты классно выглядишь. Будь я на месте папы, я бы поспешил назад, пока никто ничего не предпринял.

Легкая шутка сына ненадолго исправила настроение Лауре.

– Сейчас это неуместно, Скотт.

– Я же шучу.

– Зачем ты такое говоришь? С чего это тебе приходит такое в голову? Мы верны друг другу. Я не смотрю на других мужчин, и твой отец не заглядывается на женщин.

– Заглядывается.

– Нет.

– Мама, я свидетель того, что он смотрит на других женщин. Он не слепой. Он встречает на улице красотку и оглядывается. Неужели ты считаешь, что только я жду летнего приложения с фасонами купальников? Он нормальный человек. И он – мужчина.

– Но он верный мужчина.

– Да, не донжуан.

– Что это значит?

– Это значит, что он не романтик.