Волна страсти - Джуд Деверо

— В ужасе? — переспросила она, сердясь на себя за то, что показала свой страх, и на своего спутника за то, что он его увидел. — Я живу в Нью-Йорке, и если хочешь знать…

— Тише, — попросил наблюдатель, поднося бинокль к глазам.

Фиона постаралась успокоиться и совладать, с паникой, охватившей ее, когда она проснулась в пустом доме. Она подошла к Асу.

«Итак, они спали вместе», — думала она, беря дыню с тарелки. И что? Что это значило? Даже если бы они занимались сексом, это не имело бы никакого значения.

Тогда почему ей так тепло и уютно около полузнакомого человека? Почему она уже давно не спала так хорошо? Фиона читала об исследованиях Анны Ландерс о том, что женщины предпочитают простые объятия сексу, но никогда не верила в это. Она любила секс.

Но на самом деле, с Джереми особо и не пообнимаешься. Он все делал на скорую руку, парень из серии «мне нужно побыстрее возвращаться на работу». Но такой же была и Фиона. Ей всегда нужно было успеть сделать тысячу вещей для Кимберли, а времени хватало лишь на двадцать.

— Как спалось? — она украдкой взглянула на Аса.

— Хорошо, — проворчал он.

— Тогда почему ты с утра так мрачен? Отложив бинокль, он посмотрел на нее:

— Ты забыла, почему мы здесь? На нас устроена настоящая охота, мы обвиняемся в убийстве. Надеюсь, ты узнала, что нас связывает, и почему Рой Хадсон завещал нам деньги. Я вот нет!

Фиона действительно не могла понять, почему они здесь. Казалось, убийство Роя она видела в кино или ей это приснилось. Возможно, так человеческий разум справляется с непредвиденными ситуациями. Она не могла до конца поверить, что это произошло на самом деле. По крайней мере, с ней.

— Кого ты рассматриваешь? — спросила она и взяла бутерброд с маслом.

Рядом с ним стоял одинокий треснутый стакан с апельсиновым соком, и она отпила из него. Почему бы и нет? Если они спали в одной кровати, то могут пить и из одного стакана.

— Птиц, — ответил Ас. — Напоминаю: я специалист по птицам. И пытался здесь работать до того, как ты уничтожила мою приманку для туристов.

Фиона пропустила его колкость мимо ушей — она не даст вовлечь себя в спор.

— Здесь? Ты хочешь сказать, что это твоя земля? Твой парк?

— Конечно. А ты что думала?

— Ничего, — сказала она с набитым ртом. — Мой отец был замечательным картографом, он все время говорил, что у меня топографический кретинизм. Я могу потеряться в шкафу.

Ас молчал, тогда Фиона спросила:

— А что это за птица? Вон та, зеленая? И указала вверх, но Ас не удосужился посмотреть.

— Попугай.

— Один из тех, что можно купить в зоомагазинах?

— Именно.

— Правда? А я и не знала, что они живут во Флориде. Я думала, их привозят из каких-нибудь экзотических мест, вроде Борнео.

— Этот сбежал из чьей-то клетки. А вообще-то, их доставляют из Австралии.

Когда речь заходила о птицах, он менялся на глазах.

— Думаешь, это бедное создание сбежало из клетки какого-нибудь малыша и теперь вынуждено жить на воле?

Его красноречивый взгляд объяснил, что Ас считает ее идиоткой.

— Бедными созданиями называются томящиеся в клетках. А тут летают тысячи крылатых, прекрасно живущих в естественных условиях, «на воле», как ты сказала.

Ас снова поднес бинокль к глазам.

— И у тебя весь день будет такое плохое настроение?

— Оно будет таким до тех пор, пока мы не выясним, почему некий человек, ныне труп, сделал нас своими наследниками.

— А если между нами нет никаких связующих нитей? Вдруг мы просто понравились Рою?

— И как давно ты его знаешь? — спросил Ас с сарказмом.

Фиона не собиралась портить себе настроение. Может, сменить тему разговора?

— Мой отец умер во Флориде. Из-за этого меня никогда сюда не тянуло. Мне даже пришлось напиться, чтобы набраться мужества сесть на самолет.

Ас ничего не сказал, продолжая смотреть в бинокль.

— Перед смертью отца мы с ним строили планы, когда мне лучше к нему приехать. Раньше он всегда сам проведывал меня. Он говорил, что мне не понравятся нюансы его работы, что я городская девочка и мне незачем бродить по болотам страны аллигаторов. Или каннибалов. Или встречаться с диким племенем, которое все еще использует отравленные стрелы.

— От чего он умер? — спросил Ас на этот раз без сарказма.

— Сердечный приступ. Он был в джунглях, работал на какого-то человека, когда у него стало плохо с сердцем. Мне сказали, что он умер мгновенно.

Несколько секунд Фиона смотрела на просвет между деревьями, который так завораживал ее спутника.

— Отец был для меня всем, — вздохнула она и попыталась улыбнуться. — Он был очень счастливым человеком. И не хотел, чтобы я плакала.

Она закрыла глаза и представила его.

— А какой папа был красивый… Всегда потрясающе выглядел, носил только сногсшибательные костюмы. И постоянно одевался в пепельно-серый цвет. Говорил, что это хорошо сочетается с цветом его волос.

Фиона улыбнулась, напрочь забыв, где она и почему здесь находится.

— У него были самые чудесные волосы на свете: пышные, густые, серые. Отец любил повторять, что его волосы похожи на дым. Однажды даже пошутил, что он и есть настоящий Серый, а не тот разжиревший медведь.

— Что ты сказала? — Ас медленно отложил бинокль и повернулся к ней.

— Ничего. Я просто рассказывала о своем отце. Он умер во Флориде, — вздрогнула Фиона, увидев его широко раскрытые глаза.

— Нет, не это. Что-то насчет одежды… Нет, волос.

— Надо было слушать, — уколола она его, отомстив за его сарказм. — Я сказала, что у него были красивые серые волосы.

— А медведь?

— Здесь есть медведи? Вдобавок к аллигаторам и разным ползучим тварям…

Ас сильно сдавил ей плечи:

— Так что там про медведя? Что ты сказала о нем?

Она отстранилась от него:

— Мой отец однажды признался, что он и есть Серый Медведь, но это всего лишь шутка.

Голос Аса сделался очень тихим:

— У твоего отца был шрам на левой руке?

Он провел по руке пальцем от локтя до мизинца.

— Да, — ответила Фиона. — На кисти. Я ни разу не видела отца без одежды, поэтому не могу ничего сказать о длине шрама. Он поранился в Южной Америке, когда исследовал Анды. А разве ты знал моего отца?

Ас встал и сложил руки, будто в молитве:

— Мы сделали это! Общее между нами — твой отец!