Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев

Он-то догадался, что у Валета на уме была та привлекательная попутчица из автобуса и теперь фактически кореш-подельник хочет от него если не избавиться, то отстраниться. — Пойду в бар загляну, а то в автобусе кимарнул, сон перебил.

— Давай, я здесь о своем покумекаю, — кивнул вор-карманник.

Борода положил купюры в свой бумажник и, не оборачиваясь, вышел из номера Валета.

На следующий день Борода проснулся поперек двух кроватей. Он спал на покрывале, в одежде. Один ботинок остался на ноге, второй валялся посреди комнаты. Окна заливал яркий солнечный свет. Уже было полуденное время.

Голова трещала. Во рту все пересохло, вот-вот язык растрескается.

Первым делом Борода присосался к крану, пустил струю, сделал пару больших глотков, и хоть вода на вкус была не очень, он от крана не оторвался, пока не утолил жажду. Затем Борода проверил бумажник — деньги были на месте, за исключением суммы, которую он пропил. В принципе потратил немного. Документы тоже были на месте. Только вот где он шлялся и с кем встречался — турок-месхетинец помнил смутно. Точно мог сказать, что вначале посетил бар, потом ресторан, затем рыбный бар на берегу моря. Некий подвыпивший россиянин, узнав, что Борода тоже из России, предлагал голышом искупаться в ночном море — мол, лишить девственности берег турецкий. Пришлось откупиться от него совместным распитием виски. Больше Борода этого человека не видел. Помнил, что встретил двух то ли женщин, то ли девушек, бродящих по кромке воды под звездным небом. Хотел их угостить всем, чего они пожелают, но они его намерения не поняли, потому что были немками. Что делал потом — осталось для него загадкой.

Борода встал, наконец разделся, полез в душ. Вода оказалась летней и долго не хотела нагреваться. Прохладный душ придал силы его измученному алкоголем организму, но опохмелиться хотелось чертовски.

Борода вышел в коридор, постучал в номер Валета. Того в номере не оказалось.

— Уже попрыгал к своей — зайчик-кролик с морковкой, — проговорил себе под нос турок-месхетинец.

Он закрыл на ключ свой номер, спустился в бар. К его радости, днем спиртное было бесплатным. Правда, это распространялось на недорогие напитки. Да и поесть можно было тоже бесплатно — в гостинице работала система «все включено ультра». Валет специально выбрал тур с этим пунктом, чтобы не заморачиваться с хавкой. В ресторане уже был обед — шведский стол с самообслуживанием. Борода набрал соков, есть не хотелось, а хотелось привести свой организм как можно быстрее в нормальное состояние.

Томатный сок с водкой быстро повысил тонус — краски жизни перестали быть тусклыми, вновь заблестели, засветились, заискрились. Но вот что было делать? Он не мог понять, куда себя деть. Столько свободного времени внезапно обрушилось на него. И что — идти жариться на солнце и играть в пляжный волейбол? Или ехать на какую-то экскурсию в Сиде, о чем кричал местный зазывала? Борода не мог об этом даже подумать. В старых развалинах он ничего не смыслил, кто там жил, в какие эпохи, ему это было все по херу. А вот дело и его учеба по милости Валета простаивали.

«Бляха, сидеть вот так и тупо нажираться?» — клял ситуацию и своего подельника новоявленный турист поневоле.

Борода принял на грудь еще сто граммов водки. И в голове начали появляться идеи: «Пляж — это же жильное место! В море же с баблом не полезешь!» Он окончательно решил доказать Валету на деле, что может «работать» и сам: «Как увидит, сколько всего я к вечеру подниму, — обделается!»

Турок-месхетинец решительно встал из-за стола. Вначале он направился в номер, взял полотенце и как ничем не примечательный постоялец отеля отправился на пляж.

Борода прошелся вдоль рядов шезлонгов, типа выбирал подходящее место, а сам из-под зеркальных солнечных очков, полностью скрывающих взгляд, приглядывался к отдыхающим.

Наконец он заметил то, чего так жаждала его воровская натура: один турист — мужик с волосатой грудью, — повертев головой по сторонам, что-то зарыл в песок. Это «что-то» было спрятано в полиэтиленовый пакет. Затем мужик прикрыл место как будто нечаянно брошенной стопкой журналов и отправился к морю.

Борода подождал, пока турист поприседал, пофыркал, вошел в воду и лягушачьим брассом поплыл против легких волн, нагоняемых легким бризом. Тогда турок-месхетинец расстелил свое полотенце совсем рядом от места «лежки» мужика, разделся до плавок и нерезкими методическими движениями сделал подкоп под стопку журналов, притом поглядывая на голову купальщика, которая, словно черный мяч, держалась на поверхности синего моря.

Из песка Борода вытянул пакет, в котором, как и предполагал, была борсетка. В ней он обнаружил турецкие лиры разного достоинства, которые сразу же засунул в карман своих лежащих на полотенце брюк. Затем покопался в борсетке — вытащил подозрительный тюбик с кремом, вскрытый пакетик, на котором было изображение переплетенных стрелок с кольцом и надпись «Extra Strong».

— Черт, гандоны! — презрительно прошипел Борода и кинул пакетик на дно борсетки.

Там же, в глубине, «джентльмен удачи» заметил пачку карточек, похожих на почтовые открытки, и часы. Часы оказались швейцарские, с белым крестиком на красном фоне, Борода знал, что такие часы — крутые и стоят бешеных бабок. Часы он тоже спрятал в брюки. Затем глянул еще раз на «открытки» и сразу же выронил борсетку на землю.

На фотографиях отличного качества были изображены обнимающиеся мужики, они целовались и даже — полный кошмар для залетного вора, бывшего зэка — занимались сексом.

«Бляха! И гандоны тоже для мужиков», — дошло до Бороды.

Ему стало ни до чего. Он суматошно начал ногами засыпать борсетку песком, боясь осмотреться — а вдруг его с этими фотками и презервативами заметили приезжие из России. А вдруг среди них бывалые сидельцы? У языка границ же нет! А если законтачился — то сам стал таким же.

Борода вдруг услышал за собой мягкие шаги — это возвращался хозяин борсетки. вор быстро откатился в сторону на свое полотенце, но получилось недалеко. От волнения он не успел закопать борсетку как следует, ее ручка немного выступала из песка. Пришлось кинуть на нее журналы.

К ужасу Бороды, два из трех журналов оказались соответствующей тематики — в глаза бросились загорелые задницы позирующих молодых парней.

Купальщик приближался с широкой улыбкой. Он для себя сделал вполне логичный вывод: Борода, что прилег рядом с его местом, клюнул на журналы, и пока тот купался, рассматривал их, а значит, можно рассчитывать на родственность душ и, вполне резонно, тел. Короче, есть шанс на близкое знакомство.

— Дид ю лайк зэ мэгэзинс?[3]— по-английски спросил мужик.

— Не понимаю. Я из России.

— Ви из России, — со скандинавским акцентом сказал турист. — Это ничего страшного.

— Чего «ничего страшного»?