Под крылом дракона - Терри Лу

На зеленой лужайке танцевали дракончики. Много-много розовых дракончиков с трогательными желтыми животиками кружили по лужайке, изображая что-то вроде «Танца белых лебедей». Лебедей они не напоминали даже отдаленно, да и лапки были слишком толстыми для такого изящного танца, но дракончики очень старались, помогали себе короткими крылышками, корча умильные рожицы. Я сидела напротив, жевала травинку и довольно хихикала…

— Эй, Лис… — кто-то потряс меня за плечо. Я обернулась, но никого не увидела.

Раздраженно дернула рукой — не мешай, мол, невидимка надоедливая, зрелищем наслаждаться!

— Эй, ты спишь, что ли? Глупый лисенок…

Чьи-то руки подняли меня, прижали к чему-то твердому и теплому. Я уткнулась носом в это «теплое», вдыхая странную, но приятную смесь запахов — дыма, травы, ванильной выпечки…

Дракончики исчезли. Остались только запахи, тепло и приятная слабость во всем теле…

И я окончательно провалилась в сон.

Проснувшись от пронизывающего холода, я обнаружила себя скорчившейся на полу в позе эмбриона. Вползла на кровать и долго грелась под ворохом одеял, вяло удивляясь, как мне вообще удалось продолжать спокойно дрыхнуть, свалившись на ледяные каменные плиты. Хотя я всегда подозревала, что мои далекие предки были спартанцами.

Такой же сонный, но уже оголодавший желудок напомнил о себе громким урчанием. Пришлось покинуть уютное гнездышко и отправиться на поиски «чего-нибудь пожевать».

Таинственный зверь «чего-нибудь пожевать», как и ожидалось, нашелся на кухне и предстал в виде совершенно неожиданной огромной сковородки со скворчащей яичницей и куском черного хлеба. Желтки были размером с хороший апельсин и такого же насыщенного цвета, хлебная краюха — жестковатой, зато приятно пахнущей тмином. Порция явно была рассчитана на минимум двух здоровых лбов, но, придвигая к себе горячую еще сковородку и давясь слюной, я точно знала, что делиться ни с кем не собираюсь.

Вкус у ничем вроде бы не примечательного блюда оказался отменным. Я замурлыкала под нос что-то оптимистичное, засовывая в рот куски яичницы и хлеба.

— Лис, жвачное ты животное! — Заслышав такое «радушное» приветствие, я подавилась и закашлялась.

Джалу стоял на пороге кухни в расстегнутой белой рубахе, закатанных до колен матерчатых штанах и плетеных шлепанцах на босу ногу. В руках он держал большое махровое полотенце.

— Ага… — пробормотал дракон, окидывая меня строгим взглядом, — съел мой завтрак, значит?

Я выронила вилку и отчаянно замотала головой, опасаясь, как бы дракон не посчитал, что моя худосочная тушка — вполне недурная замена съеденному завтраку.

— Ладно, дожевывай, — смилостивился Джалу. — Только быстрее, у нас сегодня банный день!

— Какой? — вяло переспросила я, с грустью ощущая, что аппетит смылся в неизвестном направлении.

— Банный, Лис! Мыться будем. А то от тебя, признаться, изрядно попахивает. Я вчера, когда тебя в комнату нес, дышал через раз…

— А ты, значит, фиалками пахнешь? — хотела было оскорбиться я, но осеклась, вспомнив, как сопела вчера, уткнувшись дракону в грудь, вдыхая запахи трав, ванильной выпечки… Интересно, все драконы так пахнут?

Почему-то я отчаянно покраснела.

— Для того чтобы сохранять чистоту, драконам достаточно мыться раз в две недели, — наставительно сказал Джалу. — Наши тела не потеют и не накапливают грязь, даже в человеческом обличье.

Я накуксилась, ковыряя пальцем столешницу.

Джалу вздохнул, накинул мне на голову полотенце. От жесткой ворсистой ткани остро пахло хозяйственным мылом.

— Пошли! — повелительно сказал дракон и добавил ехидно: — Потру тебе спинку.

От такой перспективы я чуть не брякнулась на пол, схватилась обеими руками за стол и заорала дурным голосом что-то вроде: «Спасите-помогите-убивают!!!»

— Эй, ты чего? — Дракон нависал надо мной, как Пизанская башня, и смотрел с беспокойством.

— Я не буду с тобой мыться, маньяк! — пискнула я, прячась под полотенцем.

На несколько секунд в комнате повисла тишина. Почти физически ощущалась ее гнетущая тяжесть.

— Бог-Дракон, даруй мне терпение… — устало сказал Джалу. — Лис, ну что на этот раз? Ты боишься воды? Или в твоем мире не принято очищаться от грязи? Знаешь, при первой встрече ты выглядел вполне чистым да и пах сносно, не то что сейчас…

— Конечно, принято! — возмутилась я.

— Тогда что?! — Дракон явно начинал закипать.

— Просто… — Я запнулась и закончила фразу невразумительным бормотанием.

Ну вот как прикажете объяснить этому чурбану, что приличные девушки не должны принимать ванну с малознакомыми мужчинами, если учесть, что ни о приличии, ни о том, что я вообще девушка, Джалу ни сном ни духом…

— Уж не знаю, что ты там опять напридумывал, — неприятным голосом сказал Джалу, — но если ты меня боишься, то мыться, так уж и быть, будем раздельно… Хотя я и не испытываю особого желания таскать и греть воду два раза. Пресное озеро, между прочим, тоже не в двух минутах лету!

Я мысленно возликовала и уставилась на него щенячьими глазами.

— Или, может, тебя… того… просто в море кинуть? — Дракон потер подбородок и сощурил желтые глаза. — Пока доберешься до берега, авось и отмоешься…

— Я плавать не умею! — быстро выпалила я, чувствуя, что дракон не шутит.

— Ну, хорошо! — Джалу подавил тяжелый вздох. — Тогда иди за мной.

* * *

Я стояла в небольшой комнате со странными, выгнутыми, будто бочоночными стенами — похожие я видела в оружейной. Ровной была только противоположная от входа стена с двумя высокими узкими окнами-бойницами. Мебели в комнате не наблюдалось, зато в самом центре на квадратном деревянном помосте стояла невысокая, мне по пояс, широкая бочка: черные, блестящие, словно промасленные доски были скреплены металлическими ободами. Рядом на низком табурете лежал медный ковш, свернутое махровое полотенце и какой-то маленький тряпичный сверток.

От бочки валил густой белый пар.

Я приложила ухо к двери — ни звука. Значит, надоедливый дракон все-таки ушел, можно расслабиться и насладиться почти настоящей ванной.

Взобравшись на помост, я содрала с себя заскорузлую от грязи и пота одежду и с блаженным визгом плюхнулась в бочку, взметнув фонтанчики брызг. Вода оказалась превосходной — горячей, но не обжигающей, пахнущей чем-то свежим и приютным. Бочка была шириной почти с обычную ванну, так что, слегка согнув колени, я смогла вытянуться в ней полностью. Несколько минут я просто лениво отмокала, оставив на поверхности лишь расплывшееся в блаженной улыбке лицо.

Почувствовав, что засыпаю, поднялась — легкий ветерок из окон-бойниц приятно холодил кожу — и потянулась к деревянной табуретке. В свертке обнаружилось мыло — грубый брусок некрасивого буроватого оттенка, зато с одуряющим запахом трав и меда. Удовлетворенно вздохнув, я принялась намыливаться. Тело с радостью избавлялось от недельной грязи, и пена на нем взбивалась темная и густая. Вымыв каждый сантиметр кожи, я принялась поливать себя из ковшика, ощущая, как вместе с чистотой ко мне возвращаются бодрость, хорошее настроение и, как ни странно, аппетит.