Вера и пламя - Джеймс Сваллоу

Верити вцепилась в нее и развернула к себе. Госпитальерка была в ярости.

— Ты не должна была убивать их! — прокричала она, ее голос едва прорывался сквозь рев толпы. — Зачем ты это сделала?

Остальные игроки, приходя в себя, подтягивались к ним — немногие оставшиеся люди в изорванных окровавленных одеждах. Некоторые тащили с собой раненых товарищей, другие хромали и стонали от полученных кровоточащих ран. С гневным возгласом Мирия освободилась от хватки Верити и мотнула подбородком в сторону раскаивающихся:

— Помоги им.

Верити отошла от нее и принялась разрывать на повязки одежды людей. Мирия посмотрела на устилающих поле боя мертвецов, и ее сознание повторило вопрос Верити. Что за безумие — люди предпочли напасть на нее, чтобы умереть ради зверской игры? Ведь существовали и другие способы показать свою преданность Трону, не требующие расточительных жертв. Жизнь на Неве стоила так мало?

Вокс-динамики снова разразились песнопениями, начав строгое исполнение великих церковных гимнов Наказаний инока. Мирия запрокинула голову, ища в темном небе хоть какой-нибудь знак и объяснение происходящего. Ее мысли путались, а такое состояние было недопустимым для Сестры Битвы. По телу пробежали мурашки, и она поняла, что все, чего сейчас желает, — омыть себя очищающими маслами и помолиться в молельне монастыря. Что за проклятая судьба привела ее в этот сумасшедший дом?

Внезапно несколько ярких точек пересекли ночное небо над амфитеатром, на большой скорости двигаясь к Лунному собору. За миг до того, как Мирия различила в них неприятеля, ее отточенные боевые рефлексы забили тревогу.

— Авиация… — произнесла она, — в боевой готовности.

Будто ожидая того, чтобы она высказала свои мысли, самолеты внезапно разделились и парами направились в разные стороны. Одна из пар низко опустилась и вошла в нимб света парящих дирижаблей-осветителей. То были колеоптеры — судна с кольцевидным фюзеляжем и широкими вращающимися винтовыми лопастями, поддерживающими их в воздухе. Безошибочно различимые по очертаниям квадратные орудийные контейнеры свешивались под короткими крыльями.

Тревожная сирена не предупредила людей, и те с недоверием глядели на самолеты, предполагая, что это был очередной сюрприз, добавленный к Играм покаяния. В следующую секунду паника и ужас волной прокатились по толпе — когда с колеоптеров полетели баллоны зажигательных бомб, оставляющих оранжевые следы. Там, где они падали, расцветали вспышки черного дыма и желтого пламени, убивающие людей сотнями. Один самолет продолжал летать над устроенным погромом и обстреливать паникующих людей, в то время как другой исчез из поля зрения, направившись к Ярусу величайшего благочестия. Кем бы ни были эти убийцы, они высаживали людей на верхних уровнях башни церкви.

Лазерные лучи взметнулись со зрительных галерей, безуспешно пытаясь попасть по стремительным судам. Мирия предполагала, что стреляют сервиторы-стрелки, которых она раньше видела у дворян. Она грязно выругалась давно забытой фразой из далекого детства. Как такое, во имя Терры, могло случиться? Силы планетарной обороны Норока были настолько неуклюжими, что любой террорист мог спокойно попасть в город по воздуху незамеченным?

Невольно другая, более темная мысль появилась в ее сознании. Не было ли это очередным вероучением Невы, искуплением через страдания? Может, это внезапное нападение на невинных — очередной своеобразный способ епитимии? Она прогнала эту мысль прочь и побежала к краю арены, где лифты могли поднять ее к галереям собора.

Верити последовала за ней.

— Куда ты?

— Сражаться с настоящими врагами, — бросила та. — Можешь идти со мной, если готова к этому!

Стражники Норока позднее сообщат, что колеоптеры террористов прибыли с южного и западного направлений, летя низко над землей вдоль долин и над бушующими белыми гребнями волн у мелководья. Слишком низко, чтобы обычные системы слежения могли их обнаружить. С выкрашенными в черный цвет корпусами и выключенными ходовыми огнями летательным аппаратам удалось проникнуть в Норок незамеченными, сразу после чего они принялись за свое дело. В суете фестиваля, где священное вино лилось ручьями, а играющие гимны заглушали все внешние звуки, мало кто мог сохранять бдительность. В следующие дни у силовиков будет полно работы, как в плане разбирательства дел об арестах и наказаниях, так и по вопросам чисток в рядах собственных офицеров, виновных в халатности.

Большая часть находившихся на борту самолетов людей ранее посещала Норок, некоторые даже родились здесь. Их отобрали по той причине, что они достаточно хорошо знали город, чтобы устроить в нем беспорядок. Торрис Ваун собрал всех в холодном гулком трюме транспортной баржи, пока они пересекали прибрежные воды, и лично проверил готовность. Некоторые шли в бой, руководствуясь собственным кодексом чести и нравами, хвалясь, что будут сражаться против богатых теократов ради блага простых людей. Но большинство, как и сам Ваун, пошли на это, чтобы разжечь в Нороке огонь и посеять разорение. Они хотели анархии ради забавы, потому что им это нравилось.

Сбрасываемые колеоптерами ракеты были украдены из воинских частей Имперской гвардии, а точнее — из бункеров, где они спокойно лежали все это время, словно ожидая мятежей и восстаний, не происходивших… до сих пор. Каждая боеголовка взрывалась, вспыхивая подобно миниатюрному рассвету, и если люди не умирали от взрывов, просто в панике давили друг друга.

Воздух внутри Лунного собора был накален от ужаса. Многие аристократы сбежали на нижние уровни, но там обнаружили свои кареты и извозчиков уничтоженными взрывами и пожаром; им ничего не оставалось, кроме как метаться из угла в угол. Некоторые устраивали драки, потеряв рассудок. На верхних ярусах, под сводами часовен и галерей, напуганные бароны и священники собирались в небольшие группы и окружали себя сервиторами-стрелками, не зная, чего ждать — смерти или спасения.

Один самолет подлетел к Ярусу величайшего благочестия, осуществил быструю посадку и так же быстро взлетел; его колеса коснулись старого гранита не более чем на десять секунд, затем он вновь поднялся в воздух и стал лениво описывать широкие круги над конической башней. Взлетая, самолет оставил отряд из солдат, не имевших униформы и одинакового вооружения. Единственное, что объединяло этих убийц, — хищническое предвкушение и полная уверенность в себе, которую они демонстрировали лидеру.

Ваун снял с себя треснувший прибор ночного видения и швырнул его в сторону, затем протянул вперед обе руки.

— Заходим внутрь и веселимся, мальчики.

Все высказали одобрение резким смехом — они были более чем готовы к насилию. Ринк, не отставая, шел рядом.

— Просто убиваем всех подряд, а потом?

— Терпение, — откликнулся Ваун. — Это хороший вечер. Мы непременно осуществим задуманное.

Глаза головореза сверкнули:

— Я хочу грохнуть пастыря.

Ваун смерил его тяжелым взглядом.