22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка - Михаил Алексеев

Другой бывший сотрудник Разведуправления, в описываемый период заместитель начальника Информационного отдела (август 1940 – 19 мая 1941) подполковник, В.А. Новобранец[75] писал в своих воспоминаниях: «Близко соприкасаясь по работе, почти ежедневно бывая на докладе, я изучал нового начальника Разведупра. … На лице всегда дежурная улыбка, и не знаешь, чем она вызвана – то ли ты хорошо доложил, то ли плохо. Я не заметил, чтобы он определенно высказывал свое мнение. Давая указания, говорил: “Сделайте так или так…”. И я не знал, как же все-таки надо. Если я поступал по своей инициативе или по его указанию, но неудачно, он всегда подчеркивал: “Я вам таких указаний не давал” – или: “Вы меня неправильно поняли”. Он просто не знал, какие дать указания. Мы его не уважали. Поступал он так, потому что просто не знал, какие дать указания. Голиков часто[76] ходил на доклад к Сталину, после чего вызывал меня и ориентировал в том, как думает “хозяин”; очень боялся, чтобы наша информация не разошлась с мнением Сталина»[77].

По тексту воспоминаний Новобранца прослеживается, что они достаточно тенденциозны. Насколько М.И. Полякова и В.А. Новобранец были правы и объективны в своих оценках? Разве они обладала всей полнотой информации, которая проходила через начальника РУ ГШ КА? Безусловно, это было субъективное мнение. Однако о своем страхе перед Сталиным и стремлении подстроиться под его мнение говорил и сам Голиков (об этом речь пойдет позже), об этом свидетельствует и информация, выходившая за пределы Разведупра.

Упомянул о Ф.И. Голикове в своих воспоминаниях и Никита Сергеевич Хрущев, сообщая достаточно любопытные и нелицеприятные факты для бывшего начальника Разведупра[78].