Сводная любовь - Татьяна Анина

Место не для всех. В меню цены кусались. Но Пашу это не интересовало. Он сынок богатого папочки. Сидел печальный и смотрел в окно.

Из окон виднелся другой берег реки. Зажигались фонари, и быстро темнело.

Погода была пасмурной, моросил дождик, оставляя красивые дорожки на стёклах. Они отражали освещение палубы и плелись, как нити с бисером по всему окну.

На улице холодно и промозгло, в зале тепло и уютно.

– Водки, – сказал Паша официанту, молодому человеку в белом длинном пиджаке.

– Ты за рулём, – напомнила я, пытаясь понять, что с Пашей происходит. 

– Надо выпить, Ириска, – тяжко вздохнул жених.

– Не надо крепких напитков, – строго отрезала я. – Принесите две порции салата «Гнездо глухаря», две порции мидий в овощах и свежевыжатый грейпфрутовый сок.

– Фу, кислятина, – возмутился Паша.

– А водка сладость? – приподняла одну бровь.

Я вернула меню официанту и посмотрела на Павлика. Он был такой потеряшкой и печалькой, что «К», не хотелось к нему прибавлять.

Мне надо было сообщить, что замуж я за него не собираюсь. Но для начала решила выяснить, что его так мучает. Таким я раньше его не видела.

– Павлуша, что случилось? – сюсюкнула я. – Я в последнее время, как шкатулка для чужих печалей. И ты расскажи, что не так?

Он попытался натянуть на себя крысиную гримасу, надменного пофигиста, но выходило с трудом. Глаза вроде даже слезами наполнялись.

– Нельзя в обществе моих знакомых такие вещи рассказывать, – усмехнулся он. – Мне надо марку держать.  Хотя сдохнуть хочется.

– Я никогда не буду в том обществе, о котором ты говоришь, – я тщательно изображала психолога, но самой стало интересно, что же могло смутить смутьяна? – Мне можно рассказать.

– Лучше о тебе, – ему было тяжело. Появились морщины на лбу. – Отец просил узнать, как у тебя на работе.

– Ой, у меня такая работа, – посмеялась я. – Дёмка обозвал вчера младшей подметающей. Паша, – я строго пронзила его взглядом. – Признайся мне, что у тебя происходит. Я прямо чувствую, как тебя колбасит.

Его начало ломать. Он не хотел открывать передо мной душу, но никого не было, с кем бы он мог откровенно поговорить. Что-то видел во мне, поэтому и пригласил на свидание.

И я так была рада, что он не приставал, не делал пошлые комплементы. Наверно, поэтому помочь хотелось от чистого сердца.

Когда принесли сок, Паша залпом выпил целый стакан.

Решительно стукнул стаканом по столешнице, как будто заглотил двести грамм водки.

– У отца и этой шлюхи сын родился, – не глядя мне в глаза, тихо выпалил Паша. – Отец его наследником назвал.

Вот теперь он заплакал.

Бедный Павел!

– Мне скоро двадцать пять, а он меня так и не видит в упор, – и голос его сорвался.

Ира! Нужно помогать, вытаскивать, успокаивать.

– Так заяви о себе, – я быстро собралась с мыслями, стала соображать, как помочь Пашке. – Ты гуляешь. Устройся на работу…

– Куда? – нервно рассмеялся Егоров.

– Куда угодно, – развела я руками. – Я же устроилась. Да, придётся отказаться от старого образа жизни, и твои знакомые, скорей всего даже не друзья, должны отойти на второй план. Отец только тогда тебя заметит, когда тебя рядом не окажется. Ты не попросишь денег, перестанешь его изводить просьбами. И конечно, он мгновенно захочет узнать, что с тобой происходит. А что касается ребёнка… Ему надо вырасти, образование получить. К тому времени тебе уже сорок четыре года будет. – Я с гордостью заявила. – Ты уже будешь состоятельным взрослым мужчиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После такой тирады я сама выпила сок с горечью и облегчённо вздохнула.

– Ириска, – Пашка печально улыбнулся, влюблённо глядя на меня. – Ты настоящий друг. Пошли в клуб сегодня? Ты вообще в клубах была?

Я была в клубе. Два раза. И вытаскивала меня именно Мулечка. Танцевали, выпивали, вели себя скромно. Даже не скажешь, что водила меня в клуб путана.

– Паша, друг с тобой в клуб не пойдёт, он тебя оттуда вытащит, – я с удовольствием посмотрела в тарелку, которую принёс мне официант. – С гулянками надо завязывать.

– Хорошо тебе говорить, – взялся за вилку уставший от этой жизни мажор. – Всё у тебя просто. Хорошо, что мы вместе будем. Я у бати платье для тебя попрошу, какое-нибудь брендовое из Европы. Натерпится тебя натянуть.

Я подняла на него глаза и улыбнулась.

Если честно, то я всем сердцем мечтала, чтобы свадьбы не было. Конечно, Паша не закончит с гулянками. Халявное бабло папочки – это самый крепкий наркотик, на который подсаживается современная молодёжь. Слезают с него только в возрасте и не все.

Дёма не в счёт. Папа его рано скинул с отчих харчей. «Он учился и работал, как проклятый». Именно поэтому в свои неполные двадцать четыре ему доверили место заместителя генерального директора. И он достоин.

– Паша, я как раз по этому поводу хочу с тобой поговорить, – начал я, набравшись смелости.

– Хочешь азиатское платье? – удивился он. – Мне Европа ближе.

– Не будет платья… точнее будет, но не с тобой.

Паша уставился на меня. Впервые в жизни я увидела его истинное лицо. Он смотрел на меня дерзким, недоброжелательным взглядом. И на его порочном раздражённом лице появилась язвительная ухмылка.

– Свалить решила? – насмешливо прыснул он ядом. – А кто тебе разрешит?

Он колол меня своим возмущённым, враждебным видом.

И я видела сына своего отца до мозга костей.

Егоров старший был невыносим в общении. Бандит, одно слово. А Павлик, хоть и не сидел, но от папаши унаследовал почти всю пагубную остервенелость. И находится рядом с ним я больше не могла. Потому что опасность я почувствовала всем сердцем.

– Что, я тебе не нравлюсь?

Не то слово, Паша. Ты сейчас своей свирепой, кровожадной физиономией только утвердил меня в желание расстроить свадьбу.

А я его ещё утешала. Наивная простота!