Отступник - Дженнифер Арментроут

Я вздрогнула от всепоглощающего ужаса – происходило что-то кошмарное. Несмотря на то, кем была я сама и что за последний год видела, это все равно никак не укладывалось в голове. Теперь уже не просто изменился мой мир. Изменился мир всех и каждого.

Руки Дэймона крепче обхватили мою талию, пока он продолжал смотреть новостной выпуск. Он ничего не сказал, потому что это было одно из тех мгновений, когда невозможно найти настолько сильные слова, способные охарактеризовать то, что чувствовал каждый из нас.

На экране телевизора пальцы мужчины вцепились в листы бумаги.

– Нам известно, что атаки на города продолжались несколько часов, но эту… эту инопланетную форму жизни с тех пор не видели.

Бросив взгляд на Дэймона, я заметила, как перекатываются желваки на его челюсти. Кажется, я поняла, почему они не видели Лаксенов. Те уже сменили обличье.

– Кроме того, мы получили сведения об устрашающем и… говоря по правде, весьма тревожном развитии событий. Признаться, это даже трудно описать словами, и, если вы еще не видели это видео, я должен попросить вас убрать детей от экранов телевизоров. – Отвернувшись от экрана, ведущий кивнул. – Это прислал очевидец из окрестностей Майами во Флориде. Судя по всему, заснято фотоаппаратом телефона вчера, во время атак.

Маленький экран справа переключился на подрагивающую видеозапись, а потом увеличился, заполнив собой весь экран телевизора. Мои глаза широко раскрылись.

Похоже, снимавший спрятался сбоку от автомобиля. На экране возник Лаксен – в своей истинной форме, напоминавшей личинку светляка. Он преследовал мужчину на вид лет двадцати. Движения Лаксена, когда он теснил парня к опустевшему городскому автобусу, были такими же плавными, как у водяной скульптуры. На лице парня проступил ужас, когда Лаксен ринулся вперед и положил сияющую белую ладонь на середину его груди.

Я знала, что сейчас произойдет.

– О господи, о господи, – шептал неизвестный автор видео, пока Лаксен быстро ассимилировал ДНК парня, столь тщательно переняв его физический облик и свойства, что вскоре от человека не осталось ничего, кроме сморщенной кожи, лежащей на земле.

Видеозапись задрожала еще больше, и потом, как я поняла, снимавший со всех ног бросился бежать подальше от той сцены, которую только что наблюдал.

По окончанию видеозаписи у телеведущего вид был такой, словно он постарел на десять лет.

– Мы все еще ждем пресс-конференции президента Соединенных Штатов, но мы получили информацию, что сегодня выступят многие представители властей в осажденных городах.

– Как они это делают? – спросила я.

Дэймон знал, о чем я спрашиваю.

– Когда мы прибыли и были доставлены сюда «Дедалом», мы тоже ассимилировали людей, но иначе. – Его руки скользнули вдоль моих. Он сжал мои холодные ладони. – Нам предъявляли человека – всем троим – в течение определенного промежутка времени. Понадобилось несколько месяцев, чтобы мы наконец приняли человеческий облик и стали походить на этого человека – у нас такие же темные волосы, как у него, такой же цвет кожи, черты лица. Он был чем-то вроде подопытного кролика, но мы его не убили. По крайней мере, насколько мне известно. Но когда мы выехали оттуда, вместе с… Мэтью и Томпсонами, мы его больше не видели.

Никогда еще Дэймон не вдавался в такие подробности. Когда я попыталась представить себе трех маленьких инопланетных карапузов, ассимилирующих человека в течение определенного времени, мне стало больно думать. Как, ради всего святого, «Дедал» сумел убедить людей на такое подписаться?

– Значит, эти Лаксены делают то же, что и ты, но быстрее – слишком быстро? – спросила я.

Дэймон кивнул.

– Они делают в точности то, что нас учили делать. – Поднеся наши соединенные руки к губам, он поцеловал мои костяшки. – Странно. Они так много знают – слишком много для тех, кто никогда не жил на Земле. Но тем не менее очень многое им все же неизвестно. Есть кто-то или что-то, служившее местным источником информации.

– Сади?

Брови Дэймона удивленно поднялись.

– Я имею в виду не только ее, но разве ты не заметил? Она двигается и говорит иначе, чем остальные Лаксены, – пояснила я. – Она больше похожа на человека. Мне кажется, она была здесь раньше.

Уголки его губ опустились.

– Я не замечал, но постараюсь держаться от нее подальше. Она как-то слишком раздражительна.

В моих венах стал медленно закипать гнев.

– Она мне совсем не нравится.

– Я знаю. – Поцеловав меня в щеку, Дэймон мягко снял меня со своих колен. Я слегка пошатнулась, что заставило его встревоженно взглянуть на меня. – Тебе нужно отдохнуть. У нас еще несколько часов до того, как наступит рассвет и начнется пресс-конференция.

Я положила руки на край полотенца.

– Почему он хочет, чтобы мы были там?

– Мне трудно понять почему. Роланд говорит, что не способен прочитать мои мысли, а я не могу прочитать его. – Дэймон сунул руку за спину и взял длинную рубашку. – Вот, нашел это, чтобы тебе было в чем спать.

Рубашка оказалась мужской, и я искренне пыталась не думать о ее происхождении, когда взяла ее и надела через голову. Я змеей выскользнула из полотенца, и рубашка почти достигла моих колен.

– Я останусь с тобой.

Дэймон встал, поглядывая на дверь.

– Не думаю, что это вызовет подозрения.

Конечно, нет – они ведь думали, что мы с Дэймоном трахаемся до умопомрачения. Щеки у меня пылали, и хотя смущаться из-за этого было глупо, похоже, Лаксен считал меня всего лишь собственностью Дэймона, и ничем больше.

От этой мысли у меня мурашки побежали по коже, а в животе все перевернулось.

Я забралась в постель и легла на свою сторону. Дэймон прошелся по комнате, проверил дверь и окна, хотя мы оба знали, что в этом не было смысла, а потом выключил телевизор. Кровать чуть просела рядом со мной, когда он устроился на ночлег. Дэймон обнял меня за талию, привлек к груди и окутал своим теплом.

Он разгладил волосы у меня за ухом, а его дыхание скользило вдоль моего виска. Глаза мои закрылись, когда его губы коснулись моей кожи.

– Мы бывали и в худших ситуациях, – прошептал он. – Выберемся и из этой.

Разве мы бывали в худших ситуациях? Оказавшись в «Дедале», мы хотя бы знали, что нас хотели оставить в живых. Оставить в живых, чтобы творить для них ужасные вещи, но теперь подобный исход казался уже не так плох. Сейчас я хорошо понимала: Лаксенам абсолютно все равно, сможем ли мы выжить, или нет.

Надеюсь, Дэймон тоже осознавал это.

– Мы должны выбраться отсюда. – Я уставилась в темноту комнаты. – Завтра, когда нас выведут на улицу, представится идеальная возможность.

Дэймон не ответил, и через несколько мгновений я плотно закрыла глаза. Возможно, завтра нам представится единственная возможность сбежать отсюда, но на нашем пути стоит нечто важное, что может остановить Дэймона.