Помолвка по расчету. Яд и шоколад - Наталья Самсонова

— А почему так получилось-то?

— Сложно сказать. Он пришел извиняться, снова с ирисами, где-то через месяц. Лепетал о том, что ему кто-то что-то сказал. — Леди Дэрвогелл тряхнула головой. — Да можно подумать, я слушать стала? Кто-то что-то сказал? Я бы пришла и спросила. Но не стала бы делать выводы и уж тем более так мстить.

— Вот и оставь цветы в покое.

— Для меня ирисы — предвестники предательства или неприятностей. Хотя они как раз таки идеальные цветы для ненастоящих ухаживаний. — Лианон встряхнулась и добавила: — Давай сменим тему? Сейчас позавтракаем, и я по магазинам. Пора забирать униформу.

— Уни… чего?

— Универсальную форму, у нас так одежда для лабораторий называлась. У меня это будет белая блузка, бордовый плотный корсет и длинный фартук с запахом. Чтобы казалось, будто это юбка.

— А косынка?

— У меня есть, — отмахнулась Лиа и начала собирать на стол. — Не в цвет, но зато удобная. Мы с ней с первого курса вместе. Она тетушке принадлежала.

Колотый шоколад, горячий ароматный чай, остатки сладких сухариков. Осмотрев все это великолепие, леди Дэрвогелл до дрожи захотелось чего-нибудь соленого. Или перченого. Несладкого, в общем.

— Ты, дедушка, лучше вот о чем расскажи, — вспомнила Лианон. — Что за дом сгорел?

— Ты ведь и сама поняла. — Старик нервно потер ладони. — Не знаю я, что и сказать. Торад всегда был жестоким человеком, хоть и не убивал зазря. А вот за подлость мстил. Я после смерти жены не в себе был. Наподписывал кучу бумаг.

— А дети?

— Не было у нас детей. Я воевать ушел, не женившись. Пришел, а она замужем. Не по своей воле, родители заставили. Он ее смертным боем бил. Вот и отбил все, что можно было. Я его на дуэли, как полагается, порешил. И замуж Лирусю мою взял. Она всю жизнь переживала, что детей мне родить не может. Сбегать пыталась. Да разве от меня убежишь?

Слав сердито смахнул выступившие слезы.

— Племяшку ее в нашем доме как родную привечали. Лируся умерла, они ко мне переехали. Я-то и рад был. А потом перестал радоваться.

Старик помолчал и продолжил:

— Тор своими делами похваляется, а я о том думаю, что у Кветки, племяшки Лирусиной, двое мальчишек. И не в пример матери — порядочные. Вот что с детьми будет? Ей-то, может, и по заслугам, а дети-то за что по помойкам мыкаться будут?

— Мастер Торад слишком много на себя взял, — медленно произнесла Лиа. — Вот пусть он за детей и отвечает теперь. Сколько мальчишкам?

— Погодки, десять да одиннадцать. Ты чай-то пей, а то с моими откровениями совсем остынет.

— Все у нас наладится, дедушка. Даст бог — хорошо, а не даст — так сами возьмем. Завтра магазин откроем.

— Тогда сегодня я с корзинкой сладостей по рынку пройдусь. Карточки у тебя готовы?

— Да, я их даже немножко заколдовала. Для девочек бабочки крылышками взмахивают, для мальчиков рыцарь на солнце блестит.

Замечательную идею подал Торад через Слава. Когда мастер меча открыл свою таверну, он из-под полы к пиву подавал картинки фривольного содержания. Лиа сначала посмеялась, а потом крепко призадумалась — отчего бы и ей так не поступить? Из имевшихся запасов бумаги получилось всего сто карточек. Пятьдесят бабочек и сорок восемь рыцарей. Две мальчишеские карточки были испорчены — рисовать Лианон все же не умела. Пришлось покупать балладу о рыцарях и кропотливо срисовывать.

— Хотя мне все равно это кажется не слишком разумным, — вздохнула леди Дэрвогелл.

— Детворе понравится, — хмыкнул Слав.

Закончив со сладким завтраком, Лианон поднялась в мансарду. Достала светлое хлопковое платье с простым орнаментом по подолу. Светлые туфельки и плотный, широкий пояс. На пояс она повесила увесистый кошель.

Небо затянуло тучами. Лианон, подобрав подол, торопилась, мысленно прикидывая, не стоит ли разориться на кеб.

Лавка портнихи встретила ее тишиной и отчетливым запахом подкисшего вина. Темное, неопрятное помещение. Длинный стол, на котором притулилась старая касса. И позади стола — темный дверной провал.

— Есть здесь кто живой? — громко позвала леди Дэрвогелл и хлопнула ладонью по столу.

— Иду, иду. Кого там принесло?

— Я Лианон, мы договаривались на два комплекта одежды.

Лиа оглядывалась и не понимала, что могло произойти в лавке всего за несколько дней.

— А, белое с бордовым? Это успела хозяюшка сделать. Это молодец.

Обладательница сочного баса проявилась в дверном проеме и бросила на стол два увесистых тючка.

— Проверяйте, госпожа клиентка! — Неряшливая дама покачнулась в дверях, икнула и сползла на пол.

Лианон вскрыла каждый тюк, тщательно проверила одежду, швы, чистоту ткани и наличие непоправимых дефектов.

— Все в порядке. Ваша плата.

Леди Дэрвогелл положила на стол обрывок бумаги, на котором был нацарапан карандашом номер заказа. Сверху легли два золотых.

— Прибавить бы, — протянула дама, — здоровьице-то хозяюшка на вашем заказе как потратила. Глазки-то ее бедные при свете свечи как плакали.

— А если я тебя от пьянства отвращу? Раз и навсегда? — сощурилась Лиа. — Будешь хозяюшке помогать, вот и здоровья ей прибавится.

Тетка исчезла — будто в воздухе растворилась. Лианон только фыркнула и собрала вещи. А выглянув из лавки, поняла — она рискует попасть под дождь до того, как доберется до дома.

И действительно, первые тяжелые капли настигли Лиа на полпути. Удивительно ли, что домой она пришла вымокшей и усталой? Но при этом — довольной и счастливой. Подавив в себе порыв побежать, Лианон прошлась под теплым дождем и даже успела рассмотреть кусочек радуги. И загадать желание.

Желание сбылось сразу, правда, каким-то странным образом. Лиа всего лишь загадала: «Хочу, чтоб все мои „хочу“ сбылись». И, открыв калитку, увидела Шэдду, сидящую на крылечке. Вокруг гостьи мыльным пузырем горел слабый щит. В левой руке орчиха неловко держала чашку, правая висела плетью.

Лианон нахмурилась и прибавила шагу. Как раз чтобы успеть подхватить орчиху — Шэдда начала вставать и завалилась на правый бок. Через плечо женщины шел широкий ремень вместительной сумки.

— Что с тобой? — Лиа прижала ладонь ко лбу орчихи, проверяя, нет ли жара.

— Здравствуй, госпожа Лианон, — усмехнулась Шэдда и неловко повела плечом. — Все в порядке. Ты снилась мне всю ночь, и я пришла. Если у тебя есть интерес, значит, и моя печаль не останется без ответа.

— Проходи, раздели со мной кров, — обеспокоенно предложила Лианон. — И позволь осмотреть твою руку.

— Глава семейства поленом угостил, — хмыкнула орчиха.