В шаге - Юрий Никитин

Она сказала серьёзно:

– Меня включат в первую группу?

– Будешь одной из первых, – пообещал я и пояснил неуклюже: – Женщины легче переносят вторжение в мозг.

Она ответила вежливо:

– Вы правы, у женщин мозг примитивнее, почти как у пресмыкающихся… Шеф, не дёргайтесь, а то подумаю, что вам повредили чувство юмора!.. Природа готовила нас к трудным родам, потому операции переносим легче мужчин. Вечером увидимся?

– Надеюсь, – ответил я. – Свари борщ к моему приходу.

Она вскинула брови.

– А что это? Ладно, погуглю.

Мои нейроны оказались достаточно любопытными и дружелюбными, сравнительно быстро установили связи с искусственными.

Анатолий с самым серьёзным видом уверяет, что скорость и полнота общения зависят ещё и от характера человека. Если дружелюбен, то так вплоть до составляющих его атомов, а если обозлён, то и кровяные тельца тоже злые и недружелюбные. Преподносит всё настолько весомо и аргументированно, что уже и я готов поверить в его ретроказуальность.

Вообще-то проблема установки имплантата была решена ещё лет пять назад, сейчас энтузиасты охотно устанавливают добавочные, что несколько расширяют возможности самого мозга, а также позволяют мысленно отдавать приказы кофемолке и другим, менее важным приборам дома, вроде обогревательного котла, солнечным панелям на крыше или электромобилю в гараже.

Есть, правда, и минусы. Некоторые, как вот я сейчас, тоже через опущенные верхние веки видят окружающий мир, в ультрафиолете весьма причудливый и пугающий, словно в фильме ужасов, но хоть и бурчат, но от чипов не отказываются. Привыкну и я.

Минусы могут отыскаться ещё, но всё же, как во всём нашем техническом прогрессе, плюсов уже больше, а то ли ещё будет ой-ой-ой.

Даже в нейролинке четвёртого поколения, который планируется финальным, наворотов должно быть неизмеримо больше. Правда, как подумаю о минусах, бросает в дрожь. Как бы эти минусы не обрушили всё здание, которое человечество выстроило, начиная с пещерного века и до нынешних дней. Человек всё ещё свинья, живёт не умом, а чувствами, испугаться может и своей тени. Да и просто в погоне за желудями может всякое.

В институте никакого ажиотажа, все знали насчёт ускоренной разработки нейролинка третьего ранга, знали, когда и кто, потому лишь с облегчением вздохнули, что всё по плану, без грёбаного человеческого фактора, и продолжали работу.

Мощно включился в наш темп Фраерман, оборудовал свою лабораторию не только по последнему слову техники, но и набрал сотрудников, которых директор в моём державном лице утвердил, не задав ни единого вопроса, на что он только саркастически улыбнулся.

Вообще-то у меня должны быть вопросы, он набрал откровенных фриков, в научных кругах их знают и вежливо, а кто и невежливо, игнорируют, но в наше сумасшедшее время велика вероятность, что именно эти фрики и создадут что-то прорывное.

Ещё у него, как нашего главного железячника, своя секретарша, самая типичная, даже имя Алиса подходит как нельзя больше к её должности. Попробуй любого спросить, как, по его мнению, её зовут, тот назовёт её имя без колебаний и попадёт в точку.

Кто-то даже нарочито путает с именем популярного голосового помощника, простенький такой юмор, когда видят, как по команде «Алиса, подай!», «Алиса, сделай!», Алиса испуганно дёргается за своим столом, а то и вскакивает, готовая куда-то бежать и что-то делать.

Всё-таки переезд в новое здание оказался не раз-два, пришлось трижды съездить в Академию наук лично, подписывал бумаги, принимал дела, расписывался, отбояривался от племянников и племянниц вельможных чинов, которых пытались всучить на новые места за туманные обещания всяческой помощи и покровительство.

В последний раз при визите в старое здание Академии наук взял с собой Фауста, тот ладит со всеми, даже у чиновников на хорошем счёту, редкое качество, словно не разработчик софта, а глава пиарагентства в дипломатическом корпусе.

Увязался и Марат, нужно кое-что захватить из того, что оставил, а оказалось нужным позарез, так бывает, да и неплохо что-то перетереть со старыми коллегами, кого-то из смежников попробовать сманить на новую старую работу.

Бронник за последний месяц похудел, хотя и раньше был сухощавым и жилистым, выглядит так, словно заново перековали в горне, скулы заострились, нижняя челюсть выступает вперёд заметнее, только взгляд такой же острый и внимательный.

– Как, – сказал он, пожимая руку, – как уживаетесь?

– С сотрудниками?

Он скупо улыбнулся.

– С новым нейролинком. Слышал, просто невероятные способности?

Я покачал головой.

– Ничего подобного. Всего лишь прелюдия к завершающему шагу. Расширение коммуникаций, готовность к подключению к Большому Адаму. Конечно, практически знаю всё, что создало человечество, только вот как применить?

– Всё придёт, – сказал он успокаивающе. – Всё равно шаг огромный. Какая-то помощь нужна?

– По мелочи, – заверил я. – Всего лишь подобрать хвосты, но для нас существенные. Спасибо за помощь, мы постараемся не докучать.

Все же на меня смотрят с любопытством. Как же, первый в мире человек, у которого нейролинк третьего уровня, пусть даже пока что работающий на треть мощности прототип. И хотя всё вроде бы буднично, никаких фанфар, но здесь не люди с улицы. Профи понимают, теперь всего шажок до Великолепного и Жуткого Перехода, за которым неизвестность, что пугает даже нас.

Процесс полного сращивания моих нейронов с теми, что торчат из чипа, ещё долгий, но уже сейчас не просто быстрый и мгновенный доступ в инет, у многих подобный чип за ухом, а то и под черепной коробкой, но у меня уже, на этом первом этапе внедрения, полная и практически усвоенная информация, уже как бы рассованная по полочкам в моём черепе. Хотя вообще-то в облаке, но при нынешней скоростной связи и мгновенном поиске впечатление такое, что всё уже аккуратно разложено по ячейкам в моих извилинах.

Я вижу все научные разработки, выложенные в инет, и понимаю почему многие перестали выкладывать в сеть, а пересылают друг другу по защищённым каналам.

Силовики и так с ног сбиваются, отыскивая умельцев, что в домашних лабораториях мастерят вирусы. Большинство просто для потехи, интересно же менять живое, но есть такие, что не прочь стереть с лица земли всё человечество только за то, что Люська не хочет трахаться с ними, а предпочитает их приятелей.

Угроз с каждым днём всё больше, нейролинк уже не просто помощь в освоении мира, а вопрос выживания человечества. Хошь не хошь, свобода это или насилие и тоталитаризм, но нейролинку быть, и людям быть подключёнными, иначе гибель всем. Прогресс не остановить, даже если приносит неудобства. Большой Адам развивается по своим законам, а мы только исполняем его волю.

Даже заповедников для