Месть — лучшее лекарство - Элизабет Кейли

— Да, я вижу настоящую Кортни. Наверное, самой себе ты представляешься другой, но я-то знаю, какая ты на самом деле.

Кортни не стала возражать. Оставшиеся часы и минуты должны быть счастливыми. Она до конца жизни будет вспоминать о Холдене Макалистере, думать о нем каждую ночь и каждое утро понимать, что все сделала правильно. Самые интересные истории всегда заканчиваются печально, только в голливудских фильмах все хорошо, а ведь они так далеко от Лос-Анджелеса!

В понедельник утром Кортни пришла в офис хмурая и задумчивая. Энни удивленно посмотрела на нее, особенно долго она рассматривала мокасины вместо привычных туфель на бешеной шпильке. Кортни не пожелала комментировать свой внешний вид и вообще держалась мрачно и отстраненно.

В середине дня Энни поняла, что больше так продолжаться не может. Она со вздохом отодвинула гору счетов и пристально посмотрела на Кортни.

— Что? — недовольно спросила Кортни.

— Это я должна спросить «что?». Я еще никогда не видела тебя такой сердитой.

Кортни вздохнула почти так же тяжело, как и Энни.

— У меня есть масса причин, — призналась она. — Во-первых, я сержусь на себя за то, что никак не могу поговорить с тобой и помириться. Нужно было сделать это на следующий же день!

Энни широко улыбнулась.

— Я рада, что ты решилась на этот шаг, — призналась она. — Я тоже хороша: боялась, что ты начнешь орать и топать ногами. Будешь требовать, чтобы я признала твою правоту, я начну упрямиться, и в итоге мы рассоримся еще сильнее.

— Глупо, правда? — спросила Кортни и тоже улыбнулась.

— Мы обе сглупили. Но нам простительно, все же мы друг друга знаем всего-то полгода.

— Да, если бы мы с Барбарой так накричали друг на друга, уже через пять минут обо всем было бы забыто.

— Сложно выстраивать отношения. Сложнее, чем бизнес. — Энни покачала головой. — Какие еще причины для дурного настроения?

— Я все же охмурила Холдена и теперь не знаю, что мне делать!

Энни сразу же стала серьезной.

— Ты натравила его на Шейна?

— Знаешь, все вышло как-то само собой. Я начала рассказывать, как мы с тобой познакомились, почему занялись этим делом, рассказала о ваших отношениях с Шейном, ты уж прости, в том числе и о том, как ты корпела над его финансовой документацией. А оказалось, что Холден теперь еще и инспектор Шейна. Думаю, если у твоего бывшего мужа были какие-то нарушения, то Холден их в любом случае найдет. А я ведь даже не дала ему никакого намека, где искать. Так что я тут практически ни при чем!

— Кортни, ты передо мной оправдываешься или перед собой? — поинтересовалась Энни.

— Даже и не знаю! Я так запуталась…

— Ты не знаешь, что для тебя значит Холден?

— Как всегда в точку! — Кортни мрачно усмехнулась. — Я хочу с ним порвать.

— Но вы ведь даже не успели начать встречаться! — Изумлению Энни не было предела.

— Вот поэтому и хочу порвать. Он уже так дорог мне! Ты даже себе не представляешь. А что будет через пару лет? Даже если он вдруг изменит мне или как-то иначе обманет меня, я же не переживу!

— А почему ты решила, что он обязательно будет изменять или обманывать тебя? — спокойно спросила Энни.

— Он же мужчина! — сказала Кортни таким тоном, как будто это все объясняло.

— Мой отец никогда не изменял маме.

— Прости, но я думаю, ты многого не знаешь.

— Нет, я в этом уверена. Скажи, тебе хочется изменить Холдену?

— Зачем? — искренне удивилась Кортни. — Мне с ним так хорошо, что другие мужчины просто перестают меня интересовать.

— Почему бы Холдену не чувствовать то же самое?

— Потому что он… — Кортни запнулась.

— Мужчина? — подсказала Энни. — Выбрось все эти глупости из головы. Тебе слишком часто попадались плохие мужчины. Неужели не было ни одного, кто бы тебе отказал?

— Ну почему, были. Например, Дарел. Сколько я вокруг него ни вилась, он устоял. Потому мы и дружим. Но ведь Дарел — это особенный случай! Мне вообще иногда кажется, что женщины его не интересуют.

— Почему бы Холдену не походить на Дарела?

— Потому что Холден — это Холден. Он точно интересуется женщинами.

— То, что Холден переспал с тобой, а Дарел нет, не делает различие между ними принципиальным. — В голосе Энни чувствовалась обида. — Может быть, Дарел искал свою женщину?

— Холден тоже говорил о том, что ищет свою принцессу.

— Вот видишь!

— Но ведь Дарел так и не… — Кортни запнулась, увидев, как лицо Энни заливает краска. — Та-а-а-ак! Я знала. Я знала! Выкладывай: давно вы с ним?

— Как только Шейн подписал документы, — призналась Энни.

— И вы все это время скрывались?

— Понимаешь, если узнают, что Дарел закрутил роман со своей клиенткой, это плохо отразится на его репутации.

— Понятно, — вздохнула Кортни. — Придется с ним поговорить. Скажи мне честно, Энни: тебе не обидно, когда Дарел говорит такие вещи?

— Нет, потому что Дарел ничего подобного не говорит. Это сказала я. И я решила, что пока мы будем скрывать свои отношения. Пусть пройдет некоторое время.

— И все же нужно поговорить с Дарелом о том, как себя ведут настоящие мужчины. — Кортни покачала головой. — Не знаю, похож Холден на Дарела или нет, но я бы не хотела скрываться только потому, что он наш налоговой инспектор. Вот еще один повод закончить эти отношения.

— Кортни, прошу тебя, не торопись! — взмолилась Энни. — Дай Холдену шанс проявить себя. Вдруг он тот единственный, с кем ты будешь счастлива до конца жизни?

— Тем серьезнее повод закончить эти отношения, — пробормотала Кортни. — Я не хочу попасть в зависимость от мужчины, каким бы распрекрасным он ни был.

— Неприятно это говорить, но судьба проучит тебя за то, что ты отказываешься принимать ее подарки!

Кортни поморщилась.

— Мне кажется, уже проучила. У меня ведь есть еще один повод для вселенской скорби. — Она вытянула из-под стола правую ногу.

— Что еще случилось? — со вздохом спросила Энни.

Приближалось Рождество. Первая коллекция Энни уже появилась в магазинах и явно пользовалась популярностью. Они опередили Шейна почти на полторы недели! Это была победа. Наконец-то предприятие начало выбираться из финансового кризиса. Энни была на седьмом небе от счастья. О ней все чаще писали модные журналы, у нее взяли несколько интервью и даже снимали репортаж о ее фабрике. Всю эту шумиху Кортни пережидала в темном уголке, незаметно руководя журналистами и глянцевыми изданиями. Словечко там, знакомый здесь — и вот уже весь Нью-Йорк говорит о восходящей звезде Энни Саутгемптон.