Почти целитель. Часть пятая. - Андрей Коткин

половине дня Иван Лудильщиков, наследный бо империи Цинь и рассейский граф, откинулся на мягкую спинку диванчика, бездумно созерцая поплывшие за окном пейзажи. В первый раз он ехал в голубом вагоне первого класса. Ну, что сказать? Конечно, после того, как Иван приобрел собственный столичный особняк и стал посещать приемы высшей аристократии страны, роскошью его удивить было уже очень трудно, но здесь и в самом деле, все было устроено для максимального комфорта самой взыскательной публики. Диванчик с резной спинкой, обитый темно-зеленым бархатом, отлично это положение иллюстрировал. Как и бронзовые витые канделябры, в чашах которых сияли прохладным, чуть голубоватым светом огни магических светильников. Ну, а что, все четыре проводника в голубом вагоне — пусть не очень сильные, но маги, без напряга могут обеспечить подобную небольшую роскошь для избалованных пассажиров.

— Не желает ли милостивый государь чая, кофе или напитков покрепче? — В дверь после предварительного стука заглянула услужливая физиономия одного из только что упомянутых магов-проводников.

— Спасибо, милейший. Я, пожалуй, пару часиков просто отдохну, — отозвался Иван и в самом деле принялся устраиваться на диванчике в своем персональном купе поудобнее. Тая, развалившаяся на пуфике рядом, тихо фыркнула и тоже свилась клубком. После утренних полётов и плотного перекуса что-то в сон её потянуло, и вздремнуть часок-другой было очень кстати.

Решение полететь-поехать домой, родителей навестить было спонтанным, но назревало давно. Уж больно его жизнь сумбурной стала. И ведь он вроде капканы столичной светской жизни обошёл. В загулы и кутежи не ушёл. Мест злачных старался избегать. А всё равно как-то всё не так…

Проснулся, Тая тоже на свою беду пробудилась в надежде, что Иван ей книжку читать станет, а он вместо книжки затеял упражнение на развитие Духа с ней проводить. Слить ману в накопитель, чуть не досуха, втянуть ману из накопителя… Тяжело. А еще очень скучно, и самое главное, не схалтуришь, как это частенько у нее получалось, когда Родион с ней занимался. Создатель отлично видит все ее уловки, если обидится, всю дорогу скучать придется.

Вот и еще одно преимущество поездки в вагоне голубого цвета обнаружилось. В вагонах классом ниже все пассажиры питались исключительно прихваченными с собой харчами. В первый день — еще ладно, а потом припасы подъедались, а кое-что из сэкономленного и пованивать начинало. А вот в вагоне первого класса — благодать! Блюда прямо из привокзальных ресторанов на станциях доставляют, с пылу-с жару, и сервировка на уровне! Хорошо быть богатым.

Сарапул перед нашим путешественником предстал, словно Иван никогда и не уезжал отсюда. Все знакомое, привычное, низенькое, сонное по сравнению с Петербургом. Один только воздух теми же ароматами, что и в столице пропитан: морозной свежестью и запахом дыма от топящихся печей. Ну, и еще иногда навозом от свежих, еще не подмерзших кучек.

Так получилось, что на место назначения в воскресенье приехали. Родители со Степой и Ксюшкой как раз из церкви домой воротились. За столом пироги трескали. Обрадовались внезапному визиту сына и брата до слез, за стол усадили. И вот Иван на все свое золото готов был поклясться, что мамины пироги гораздо вкуснее, чем те изысканные блюда с французскими наименованиями, которыми его проводники в поезде потчевали.

После обеда и последовавшей вслед за ним раздачи столичных гостинцев Степка утянул старшего брата в сторонку.

— Иван, мы тут зелье сварили из женьшеня, что я вырастил из оставленной тобой рассады. Несколько порций для тебя сохранили. Мать всё говорила, что навестишь нас вскорости, надеялась. Вот и приберегали, чтоб ты отведал. Заберешь? Вроде, в прохладе испортиться не должны были.

— Давай, конечно. Если до сих пор еще не скисли, то дальше я им испортиться уж точно не позволю, — обрадованно объявил Иван и имел на то все основания. Как-то тихо и незаметно его Внутреннее Пространство развилось до довольно приличного объема. Помимо золота, документов и наличности там еще значительный резерв свободного места сохранялся. И время в том Пространстве все также практически не двигалось.

А зелья-то вон сколько из одного корешка получается: Степа поднял из подполья два тяжеленьких штофа с плещущимся в них чуть не под горлышко коричневато-золотистым содержимым.

— Родителей с Ксюшкой и Дуняшей угостил?

— И Дуняшу и супруга ейного, — кивнул Степан.

— Ну, так и я отхлебну твоего варева малость. — Иван открыл пробку, принюхался и сделал глоток. — А ничего так вышло, — оценил он труды своего брата, подумал и залпом добил остаток.

И сразу был приятно удивлен прибавкой к своим Характеристикам. «Выносливость +2», — пришло сообщение от Системы. Даже больше, чем в предыдущие разы…

— Тая, иди сюда! — позвал Иван свою подопечную, временно вызволяя ее из тесных объятий Ксюшки. — Вот тебе зелье, лакай. Давай! И чтоб до дна все выпила, без всякой хитрости.

Лакала лисичка совершенно без энтузиазма. Ну, не по вкусу ей было это варево! Но куда деваться, если хозяин над душой стоит, наблюдая за процессом. Выпила. Правда вылизывать тарелку демонстративно не стала. Одно слово — лисица! Хоть в малом слукавить норовит.

— И сколько ж корешков ты извел, прежде чем такой «наваристый» состав получился? — поинтересовался он у Степки, когда представление с жестоко пытаемой невкусным напитком закончилось.

— Так, почитай, то, что ты привез — все на грядке осталось. Это я эксперимент над одним корешком проводил со специальной подкормкой и постоянной подпиткой собственной маной. Основной корень активно ветвиться стал, да все отростки толстые такие. Вот часть и пустил на зелье.

— Это что, с одного однолетнего корешка плюс две единицы к Выносливости добавило? — сильно удивился Иван. Ему-то его чукчи на пару с прежним владельцем драгоценных корневищ в один голос сообщали, что хоть какой-то зельеварческой ценностью только многолетние обладают. В идеале, так за десятилетие перевалившие, а тут такое значимое отличие.

— Да. Только, если ты об огромной плантации задумался, сразу говорю: оставь сии планы. — Степка, подсевший на тему любимого хобби, выглядел очень уверенным в себе, совсем взрослым человеком. — Я одно растение выделил и полвесны и всё лето каждый день треть своей маны в него сливал. А как женьшень в рост пошел, так и вообще месяц почти весь резерв в него вкладывал — по утрам и вечерам.

— Надеюсь, ты до самого донышка не выкладывался? — обеспокоился Ваня.

— Нет конечно! — возмутился брат. — Я твоё предупреждение, не выжимать себя досуха хорошо