Предательство - Николай Андреев

— Пожалуй, — согласился плайдец. — Но в том не моя вина. Твой отец объявил меня врагом человечества. А я всего лишь хотел освободиться от тирании императора.

— И потому присоединил к Эстере и Корине Аскону и Грезу, — иронично проговорил Мейс.

— Так получилось, — пожал плечами Берд. — Династия Храбровых пала, кто-то должен был править страной.

— А как же Корзан и Теста? — спросил Саттон.

— Слабым нет места в этом мире, — снисходительно улыбнулся Видог. — Раздробленность ни к чему хорошему не ведет. Разрыв старых связей, экономические трудности, военные конфликты. У сильных держав существуют определенные сферы влияния. Если бы я не подчинил баронства, это сделал бы Натан Делвил.

— В данном утверждении есть доля истины, — произнес наместник.

— Само собой, — вымолвил герцог, вставая из-за стола. — Вот только Брин никак не желает меня слушать. Его глупые, никому ненужные принципы заставляют хоросцев прозябать на окраине империи. А ведь давно бы мог покорить Талат, Прайн, Розану, да и цивилизация брайтгезов пала бы на колени перед могущественным повелителем.

— Это гипотетическое рассуждение или предложение? — уточнил Мейс.

Берд внимательно посмотрел на собеседника. Саттон без сомнения нервничает, но держится неплохо, уверенно. Вчера, когда Свенвил сообщил, что наместник Алгона хочет обсудить ряд важных вопросов, Видог не поверил собственным ушам. Брин никогда не даст сыну разрешение на личные контакты с заклятым врагом. Компромисса между владыками Хороса и Плайда не может быть по определению. Берд убил Ольгера Храброва, уничтожил императорскую династию. По мнению главы клана Саттонов за свое преступление он заслуживает смерти. Брин любыми способами пытается свести счеты с изменником. Значит, либо Мейс действует по собственной инициативе, либо это хитроумная западня. Второй вариант исключать нельзя. Противник у герцога серьезный и очень неглупый. Начальник контрразведки не стал разубеждать Видога, он привел несколько интересных фактов. Наместник Хороса взял под контроль секретную службу страны, посетил штаб сухопутных войск, перебросил в Децион бригаду шту рмовиков. Плюс активная пропагандистская компания в средствах массовой информации. Журналисты довольно жестко критикуют Брина и Криса. То же самое делал Берд перед свержением Ольгера Храброва. Потому асконцы и не поднялись на защиту императора. Большинство восприняло мятеж спокойно,

взвешенно, а кое-кто даже восторженно. Праздновать свободу на улицы вышли миллионы людей. Прямых доказательств, что Мейс финансирует оппозицию, нет, но и некорректные, а порой откровенно оскорбительные выступления он не пресекает. Аналитики считали, что младший сын правителя Хороса готовит государственный переворот. Хотя стоит вспомнить, как ловко Брин всех обманул, когда объявил, что ложится на операцию. В результате вражеская эскадра неожиданно для Видога вынырнула у баронства Алционского. Повторять одну и ту же ошибку владыка Плайда не собирался, однако мысль о том, что это именно тот шанс, о котором он так мечтал, никак не покидала Берда. Человек алчен, тщеславен, завистлив. У каждого есть пороки. Другой возможности захватить власть, провозгласить себя герцогом Хоросским у Мейса не будет. На пути стоят брат Крис и два его сына. Непреодолимое препятвие. Но судьба улыбнулась наместнику Алгона. Выбор предельно прост — сегодня или никогда. Саттон не глуп и прекрасно понимает, что отец не простит предательства. В борьбе с Брином ему нужны сильные союзники. Вот он и обратился к Видогу. На ум сразу приходит древняя поговорка: враг моего врага, мой друг.

— Я бы назвал это справедливым разделом территории, — после паузы проговорил Берд. — И ни вы, ни графиня Сирианская не станет возражать? — напрямую спросил Мейс.

— По моему мнению, на обломках империи должно остаться только три государства, — ответил герцог. — Пора навести порядок в колониях.

— Существует одна проблема, — сказал наместник. — Брак вашего сына Дейла и Эвис Торнвил. Где гарантия, что будущий правитель Плайда, обладая гигантским звездным флотом, не решит возродить империю в прежних границах?

— Зачем заглядывать так далеко? — усмехнулся Видог. — Кроме того, я на тот свет не тороплюсь. Надеюсь, еще лет десять-пятнадцать побыть на троне. Твои опасения небезосновательны, но вряд ли есть смысл их обсуждать. Бесперспективное занятие. Давай лучше вернемся к ситуации, которая сложилась сейчас. Мир между нашими странами вряд ли возможен. Твой отец ненавидит меня. — Верно, — кивнул головой Саттон. — Но скоро на Кратоне произойдут важные события. Политика Хороса в корне изменится. Мы будем налаживать связи не выборочно, а со всеми заинтересованными сторонами. Время конфронтации безвозвратно ушло в прошлое.

Витиеватая, расплывчатая речь Мейса не могла ввести Берда в заблуждение. Герцог не новичок в дипломатических переговорах. Наместник Алгона явно намекает, что готов совершить переворот и сместить законного правителя с трона. Впрочем, Саттон до сих пор колеблется. И это тоже не ускользнуло от внимания Видога.

— Что же мешало народу Хороса сделать этот исторический шаг раньше? — уточнил Берд.

— Предубеждение и недостаток информации, — произнес наместник Алгона. — Теперь все иначе…

— В самом деле? — не скрывая иронии, сказал герцог. — Мне почему-то кажется, что трудности возникали по другим причинам. И они не устранены. Возвращение главной эскадры грозит большими бедами.

— Вы правы, девяносто тяжелых крейсеров — серьезная сила, — согласился Мейс. — Мои грандиозные планы будут под угрозой. Но тут есть один нюанс. Отец человек чести. Он свято верен своему слову и не бросает друзей в меде. Окрианцы на него надеются. Этим можно воспользоваться.

— Каким образом? — произнес Видог.

— Если, к примеру, флот одного могущественного владыки двинется к баронству, то корабли Хороса вряд ли покинут систему Алционы, — вымолвил Саттон. — Хочу заметить, ввязываться в сражение, нападать на планету необязательно. Важен сам факт старта. Произойдет вторжение или нет, пусть гадает противник.

— Своего рода психологическая атака, — констатировал Берд. — Недурно. Брину придется поломать голову. Чем пожертвовать: Родиной или союзником?

— Я думаю, он выберет первое, — проговорил наместник. — Покарать меня отец всегда успеет, а вот восстановить статус миротворца, бескорыстного защитника слабых вряд ли удастся. После того, как падет баронствоАлционское, кто ему поверит? Кроме того, это потеря стратегической позиции.

— А если ты ошибаешься? — возразил герцог. — Брин не раз принимал неожиданные, нестандартные решения. Врага нельзя недооценивать. Я бы на его месте тут же устремился назад, к Хоросу.

— В том и состоит разница между вами, — сказал Мейс. — Как это пафосно не звучит, но для отца интересы человечества важнее личных. Он мыслит глобально, а потому пренебрегает мелочами. Сохраняя хорошие отношс ния с соседями, хоросцы упустили время и инициативу, Мы ведь давно могли расширить свою территорию. В голосе Саттона чувствовалась горечь. Нет, наместник Алгона не лжет. Он мечтает о власти, о могуществе. Его амбиции невелики, три-четыре звездные системы, в борьбе за императорский трон Мейс Берду не конкурент. Впрочем, аппетит приходит во время еды. Октавия Торнвил — наглядный тому пример. Ее теперь не унять. Графиня присоединяет одну колонию задругой. Ну, да не беда. У Видога еще есть козыри в рукаве. Дейла герцог не зря отправил на Алан.