Разорванное небо - Максимилиан Борисович Жирнов

деревни и поля как чумные, проскакивают за прозрачной броней. В кабине стоит ни с чем не сравнимый запах кондиционированного воздуха, жесткого и сухого, как плотная бумага. Я люблю «аромат полета» настолько, что на малых высотах отстегиваю кислородную маску. Возможно, когда-нибудь эта привычка погубит меня.

Где-то далеко, высоко в небе, парит большой четырехмоторный самолет с огромной антенной на спине – АВАКС. Скрыться от него невозможно – его операторы видят все в радиусе двухсот миль.

Дружелюбный голос запрашивает мои позывные и поздравляет с выполнением боевого задания. Я почти дома.

Торец бетонной полосы с нарисованными на нем большими белыми цифрами уплывает под обрез приборной доски. Я заруливаю на стоянку, выключаю двигатели и открываю кокпит. Выдвижная лестница на правом борту самолета уже опущена старшим техником, чуть печальным коренастым малым с прозрачными голубыми глазами. Как всегда после миссии, я с размаха хлопаю его по ладони.

Жара пощечиной обжигает мне лицо, и я спешу в раздевалку.

Прохладное помещение столовой летного состава залито солнечным светом, запах жареного картофеля дразнит мои ноздри, капельки на бокале апельсинового сока манят искрящимися бриллиантами. Вкус терпкий и кисловатый. Неземное наслаждение после удовлетворения от хорошо выполненной работы.

Высокий, похожий на щепку капрал-дежурный приносит трубку радиотелефона. Да, со времен, когда Роберт Мейсон стриг вьетнамские джунгли лопастями вертолета и весточки с родины шли неделями, Меконг унес много мутной воды.

Это жена. Ее голос странно дрожит:

– Дорогой, ты как?

– Взлет-посадка, взлет-посадка. За сегодняшнее задание мне дадут неплохую премию.

– Скажи, зачем ты убиваешь людей? Что плохого они тебе сделали?

Я пожимаю плечами.

– Есть цели, которые выбирают в политических интересах и приказы, которые надо выполнять.

– Знаешь, я… смотрела новости. Это ужасно. Мой отец… он считает тебя убийцей. Он говорит, что твои деньги в крови.

Обычно я никому не грублю. Но зарвавшихся пацифистов надо ставить на место:

– Поинтересуйся, покрывает ли страховка старого любителя Вудстока последний курс химиотерапии? Ему давно пора толкать маргаритки! Отправиться на тот свет!

Мне показалось, или я слышу в трубке всхлипы?

– Ты грязная свинья… Я уйду от тебя!

– Не держу. Я и без того проявляю ненужную благотворительность. Между прочим, у меня сегодня вылет. Тебе не кажется, что не стоит напутствовать меня обвинениями?

– А ты хороший служака! – в голосе супруги звучит нервный смех, она вешает трубку.

В комнате инструктажа на втором этаже чисто выбритый штабной полковник протягивает руку и выдает новое задание: на этот раз кому-то помешала большая парковка грузовиков в пригороде столицы.

– После уничтожения главной цели прошерстите автостраду, – широко улыбается штабист, наслаждаясь потоком прохлады из кондиционера. – Мочите все, что движется! Карт-бланш!»

– Майор Том, вы с нами? – Камил насмешливо окликнул меня. – Ответьте, майор Том!

Я вздрогнул:

– Хорошо. Пусть все это правда. Но что вы хотите от меня? Чтобы я убил Сазалара?

– Именно, – ответил Камил. – Последнее наступление провалилось. Мы понесли большие потери. Отправили родных… всех, кого могли, на старом теплоходе в Бостон… Эта бывшая американская база и порт – все, что у нас осталось.

– Тоже мне, нашли коммандос, – вздохнул я. – Как вы себе это представляете?

– С воздуха. Сазалара можно достать только так. Два раза в неделю он ездит к любовнице одним и тем же маршрутом. Так вы согласны нам помочь?

– Нет, – ответил я. – Не люблю убийств.

– Тебе напомнить, что совсем недавно ты был готов размазать меня по скалам?! – обозлился Фикс.

– Это была боевая задача. Приказ командира. Можете меня убить, но я не пойду против присяги.

– Есть вещи хуже смерти. Но я уважаю преданность долгу. Я отправлю вас домой, – подозрительно быстро сдался Камил. – В любом случае вам придется задержаться, пока на яхте не отремонтируют мотор. Какие-нибудь просьбы?

– У вас есть во что переодеться? – Мэри неодобрительно посмотрела на мою гавайку.

– Идите за мной, – Камил открыл потайную дверь. – Оба. И Мартинес.

Мы прошли сводчатой галереей и спустились на уровень ниже в бомбоубежище. Из медицинского отсека выглянула стройная молодая женщина. Прямые черные, как смоль, волосы рассыпались по плечам, жгучие черные глаза смотрели прямо в самую душу.

– Инесса, дай нашей гостье платье или что-нибудь в этом духе. Посекретничайте немного. Мартинес, проводи нашего американского друга на склад.

Я неуверенно посмотрел на Мэри. Камил улыбнулся:

– С ней ничего плохого не случится, Джек. Особенно здесь, вместе с моей женой.

– Вашей женой… – прошептал я, проявив отчаянную недогадливость.

– Здесь многие живут со своими семьями. Сами должны понимать, что их ждет, попадись они в руки властям.

Мартинес провел меня наверх, в послеполуденную духоту. Часовой посторонился, пропуская нас. Ослепленный солнечным светом, я минуту моргал и щурился, прежде чем смог хоть что-то разглядеть.

Прямо за бункером высились два металлических ангара. Большой был способен принять четырехмоторный самолет радиолокационной разведки. Маленький предназначался, наверное, для пары штурмовиков.

Мы обогнули ангары, и я оценил бетонную взлетную полосу: она сделала бы честь иному международному аэропорту.

– Идем же, скорее, сеньор! – Мартинес впервые назвал меня так.

Мой провожатый открыл дверь П-образного трехэтажного здания и спустился в подвал. На стеллажах лежали ряды комплектов новенькой формы… для прохладной погоды! Рубашки с длинными рукавами, брюки, куртки из плотной ткани, берцы.

– Издеваетесь? – спросил я. – Хотите, чтобы я сварился?

Мартинес виновато развел руками:

– Это все, что осталось. Тропическую униформу мы давно разобрали себе. Иногда приходит что-нибудь вместе с едой и патронами, но сразу расходится. Одежда у нас – дефицит.

Я поморщился:

– Ладно… Перебьюсь как-нибудь. Дружище, у меня проснулся профессиональный интерес. На чем вы хотели заставить меня летать? Можно глянуть?

– Надо связаться с Камилом… – Мартинес подошел к телефону на стене, снял трубку и затараторил по-испански. Улыбнулся, схватил меня за руку и потащил наверх.

Возле большого ангара нас ждал Камил вместе с маленьким бородатым человечком. Если бы я попытался надеть его униформу, она лопнула бы сразу в нескольких местах.

– Знакомьтесь: Фернандо, наш главный механик, – Камил представил незнакомца. – На пару с Мартинесом они могут поставить на ноги абсолютно любую технику.

Фернандо отомкнул замок. В центре ангара, между стеллажей стояло нечто, тщательно укрытое брезентом. В дальнем углу из-за огромного, в два человеческих роста, ящика, торчали сложенные крылья. Мое сердце забилось: если это то, о чем я думаю…

– Джек! – радостно крикнул Камил. – Хватит мечтать! Глянь сюда: наша гордость и наша надежда!

Мартинес и Фернандо театрально сорвали брезент. Я тяжело вздохнул. Опираясь на тонкие полозья, бессильно склонив к земле широкие лопасти несущего винта, на бетонном полу дремал вертолет «Супер Кобра». Трехствольная автоматическая пушка грозно и бессмысленно