Господин маг - Дмитрий Олегович Смекалин

с собой приводила, требуя, чтобы тот свои возможности в шаманской магии ей демонстрировал. Естественно, не произнося этих слов вслух.

Что она там могла увидеть, осталось загадкой. Темную энергию не видел никто, кроме Пети. «Жизнь» — тоже не ее специализация (у нее «вода» и «молния»). У Маши — «земля» и «жизнь». Вроде, никаких пересечений. Но за чем-то же она наблюдала и даже комментарии иногда отпускала вполне по делу. Загадка, а не женщина. Хорошо хоть, больше не царапалась.

На танцы в Дом собраний Маша стала ходить регулярно, но, неожиданно, каждый раз с новым партнером. С Бартеневым поругалась, что ли? Впрочем, сам Птахин на танцы ходил, в лучшем случае, один раз из трех, так что узнал об этом от самой Маши. Она, неожиданно, вместе с матерью и сестрами стала частой гостьей у Клавы. Всякий раз, когда Петя заходил к сестре, они оказывались у нее тоже. Хотя никакой системы в посещении родственницы у кадета не было. Разве что система оповещения от соседей срабатывала? Пройти по району незамеченным не было никакой возможности.

Впрочем, особых разговоров Маша не вела, больше молчала или отвечала односложно. Зато ее матушка, Настасья Павловна, заливалась соловьем.

— Ты с ними поаккуратнее, Петенька, — Призывала брата Клава, когда они оставались одни: — Настасья тебя явно в зятья наметила. Оно тебе надо?

Но при встречах была очень радушна и любезна. А разговоры старалась свести к возможной жизни на Дальнем Востоке. Кажется, ей эта идея понравилась больше всех.

Основной же партнершей при посещении танцев у Пети снова стала Галя. Такое впечатление, что девушка всегда была в полной готовности оказаться рядом с ним. Приятно, но немного напрягает. Интересно, а что она в другое время делает? Петя-то развлекается очень редко. С другими гуляет? Хорошо бы. Чувствовать себя обязанным кадету не хотелось.

Но Рождественский бал все-таки пошел вместе с ней. И, к счастью, обошлось без эксцессов. Скандалов не случилось, генеральши не приставали. Даже удовольствие получил.

Ульратачи появился в Академии уже только после каникул. Буквально за два дня до начала непонятной Пете зимней практики. Которая больше напоминала, как он понял, недельный поход по бездорожью в зимнем лесу. Причем каждый должен быть сам по себе, хотя, в случае встречи с сокурсниками, не возбранялось дальше идти вместе. А так их должны были забросить куда-то в дикие места, и всем надо будет добраться к общей точке сбора.

Какой во всем этом смысл? Ясно же, что кадеты окажутся в абсолютно разных условиях. Маги воздуха так и вовсе улететь смогут, маги огня, по крайней мере, мерзнуть не будут. У Пети же — никаких преимуществ. Разве что сам себя вылечить должен суметь, если заболеет.

Но правила устанавливал не он. Зато тщательно готовился. Палатку и теплые вещи он приобрел заранее, теперь тщательно отбирал, что возьмет с собой. На себе же все нести придется.

А вот появление шамана на его занятиях никак не отразилось. Родзянка тоже приехал и даже с командой в пять человек, но Петю в маготрон никто не позвал. Оказалось, что Ульратачи неожиданно согласился сотрудничать. То есть сам книгу энергией накачивал. Но только дважды в день. Больше, говорил, сил у него нет. А в давилку идти отказался категорически — дед запретил. И на уговоры не поддавался.

Зато заявил, что тоже в поход должен сходить. И это тоже задание деда. Если бы Родзянка сам не был целителем высокого разряда, его, возможно, при этом заявлении шамана удар бы хватил. Истерика точно случилась. Но Ульратачи никаких аргументов не слушал. Надо, и все.

Петя об этом узнал случайно. От Натальи Юрьевны. Которая сама к нему подошла на одном из занятий и поманила пальчиком за дверь.

— Учтите, Птахин, наш шаман почему-то обязательно хотел идти в поход вместе с вами. Именно с вами, а не вашим курсом. Не знаю, к чему это, но имейте в виду.

Глава 32

Зимняя практика

Зимняя практика (или, скорее, одиночный поход по зимнему лесу) оказалась достаточно простым мероприятием с точки зрения поставленных перед кадетами задач. Совсем недалеко от Баяна, меньше чем в десяти верстах, начиналось пятно леса, в котором почему-то никто не жил. Там даже ни лесников, ни охотников не было. То есть, наверное, охотники там все-таки появлялись, но не в то время, когда Академия проводила там свои учения.

Лес был неухоженный и большой. От одного края «пятна» до другого было от восьмидесяти до ста верст. Задание же на практику было следующим.

Воздушники сразу вылетали в центр леса и оборудовали там лагерь. Капитальный. С постройкой не палаточного городка, а самого настоящего острога. С домами и тыном с башенками вокруг.

Большая работа, но небесполезная. Потом этот городок превратится в полигон для магов-боевиков. До тех пор, пока те его полностью не разрушат. А новой зимой новая партия кадетов построит новый городок немного в стороне от старого.

Пети такие военные маневры (или игры) до сих пор не касались, он — чистый маг жизни, а не разрушитель. Хотя, кажется, перед получением перстня мага и ему придется пару недель тут отработать, выращивая новые деревья на месте вырубленных.

В эту же практику, помимо строительных работ, кадетам-воздушникам предстояло выполнять задания находящихся в лагере преподавателей и летать дозором над окрестной территорией.

Остальных, нелетающих кадетов должны были развести по краю леса с интервалами в десять-пятнадцать верст. После чего им надо будет в одиночку добраться через лес до лагеря. А это сорок-пятьдесят верст по прямой.

Теоретически, в случае крайне тяжелой ситуации, идущие пешком кадеты могли обратиться за помощью к воздушным дозорам. Для этого каждому их них выдали специальную коробочку с алхимическим порошком. Если его бросить в костер, поднимающийся к небу дым приобретал яркий фиолетовый свет. Но, во-первых, чтобы это сделать, надо было иметь достаточно сил, чтобы развести костер, и при этом сохранить свое имущество (хотя бы коробочку с порошком) при себе. То есть не иметь серьезных причин для прекращения похода. Во-вторых же, не следовало переоценивать яркость сигнального костра. В ясный день дым, понятно, будет видно издалека, а вот в метель на это рассчитывать не приходилось.

В общем, сигнальный порошок был нужен, скорее, для успокоения кадетов, а также для облегчения поисков заблудившихся. Так что по истечение недели каждый кадет, не добравшийся до финишного лагеря, должен был остановиться и жечь костер до тех пор, пока его не найдут.

В чем