Расплата - Вячеслав Бец

– Почему тогда нас не эвакуируют?

– Это бессмысленно.

Такой ответ немного удивил доктора.

– В каком плане? Я не понимаю…

Как правило в беседах с Волковым «призрак» был немногословен и часто отвечал или обрывочно, или так, что большинство его фраз приходилось додумывать, но когда дело касалось серьёзных вопросов, он мог делать исключения.

– Во-первых, на фронте сейчас условный паритет: у Альянса больше сил, но недостаточно, чтобы закрепить успех в случае прорыва. Во-вторых, нам сейчас нельзя нарушать отлаженную работу единственного предприятия, где создают «призраков», не говоря уже про обслуживание единиц, закреплённых за этим объектом…

– Но вы рискуете научным составом, – не сдержался Максим.

– Это война. Работа центра – в приоритете.

Слышать подобное было не очень приятно. Этот «призрак» являлся единственным среди них всех, кто имел ранг полковника и формально считался среди элитной пехоты главным. Но кроме этого он являлся одним из трёх «призраков», кто принимал участие в планировании операций и единственным из них, чей голос имел вес даже для генералитета. А это означало, что сейчас в его словах была выражена позиция руководства организации к этому объекту и его персоналу. Позиция, крайне уязвляющая Волкова.

– Мы для вас муравьи, что ли? Они там вообще уже позабыли, что мы здесь делаем и насколько ценен персонал, работающий здесь?! – с негодованием спросил он.

– О вас беспокоимся в первую очередь: риски учтены, для объекта выделена дополнительная охрана, а рядом расположены резервы.

Это слабо утешало Волкова. Особенно продолжение фразы, прозвучавшее после секундной паузы.

– Но я всё равно рекомендую носить личное оружие.

В изумлённых глазах доктора читался скепсис и лёгкий шок. Похоже, это всё-таки всколыхнуло что-то в «призраке», потому что он внезапно заговорил более участливо и дружелюбно. Почти, как когда-то.

– Не волнуйся, Макс, всё будет хорошо. Мы всё контролируем, просто объект является лакомым куском для «Рассвета» и избежать атаки, когда мы в зоне поражения их артиллерии – невозможно. Но поверь – нам хватит сил удержать всё под контролем.

Максим больше удивился манере речи «призрака», чем её содержанию. Тот редко вёл себя столь… человечно, что ли. Увидев его реакцию, «призрак» истолковал её по-своему и продолжил.

– Уже скоро мы будем готовы к открытию второго фронта, и как только это случится – Альянсу станет не до тебя. Если нападение на объект не произойдёт до этого момента – угроза будет исключена.

– Насколько скоро вы откроете этот фронт?

– Скоро.

А вот этот ответ был вполне в стиле «призрака» – Волков часто слышал его в случаях, когда тот не мог, либо не желал разглашать информацию, и доктор знал, что большего уже не получит. Что ж, похоже, придётся довольствоваться тем, что есть. К тому же, он и так узнал немало.

Теперь, когда вопросы, вызванные личным беспокойством, были заданы, доктор решил вернуться к другому вопросу, продиктованному интересом и соучастием. Конечно, в свете только что услышанных новостей у Максима было мало желания обсуждать что-то другое, но ситуация того требовала: в следующий раз он может увидеть своего собеседника очень не скоро. Или не увидеть вовсе.

– Так что думаешь про парня?

«Призрак» мгновенно переключился на другую тему и ответил так быстро, будто предугадал вопрос и заранее подготовил ответ.

– Психологически слабоват. Но для Ларсена так даже лучше.

Доктор Ларсен – руководитель группы, отвечающей за работу с психикой и памятью испытуемых для программы «Призрак». Используя гипноз и целый арсенал медикаментов, они занимались избирательной чисткой, а точнее блокировкой памяти нелояльных бойцов-кандидатов. «Путь просвещения» неохотно пускал на рискованные эксперименты собственных хорошо обученных бойцов, разве что те получали тяжёлые увечья в боях, например, подрывались на мине, как в случае с «призраком», стоявшим сейчас перед Волковым. Но даже тогда требовалось добровольное согласие кандидата. Именно поэтому нелояльные кандидаты, отобранные среди способных пленных, составляли подавляющее большинство.

Отчасти так поступали ещё и потому, что судьба «призраков» была весьма незавидна и для них самих было гораздо лучше, чтобы их память отредактировали. Навсегда связанные со своими полумеханическими телами, они были лишены всех радостей простой человеческой жизни. Мир для них стал другим, замкнутым на их броню и базы обслуживания. Они не могли освободиться от неё, не могли отказаться её использовать и жить, как обычные люди, не могли питаться обычной едой, а порой даже долго дышать обычным воздухом без последствий. Эти солдаты больше походили на посаженных в механизированные гробы живых мертвецов, чем на людей. Они даже выглядели так, словно в огромный металлический саркофаг в форме человека вдохнули человеческую душу. Молчаливые, исполнительные, автоматические машины для убийства, в компании большинства из которых Волков испытывал лёгкую тревогу и инстинктивное чувство опасности. И даже из тех, кто не был «промыт» Ларсеном, очень немногие не вызывали у Максима подобных ощущений.

Однако собеседник Волкова не был из числа «промытых». Более того, Максим хорошо знал его и думал, что неплохо разбирается в его характере и чувствах. Именно поэтому, услышав ответ собеседника, Волков сильно удивился, ведь отдать парня Ларсену означало начало работы по созданию из него «призрака», а это был путь в один конец.

– Ты это серьёзно? – уточнил доктор.

«Призрак» несколько секунд думал, затем отвернулся и продолжил уже давно привычным Максиму глухим, угрожающим голосом.

– Пойдём.

Он повернулся боком и пригнулся, с трудом вмещаясь в весьма большую для простого человека дверь. Волков быстро схватил свои вещи и поспешил за позвавшей его смертоносной машиной. «Призрак» уже ждал его в длинном коридоре, где камер было всего две и обе находились далеко.

– Можешь придержать его немного? – первым заговорил он, когда Волков закрыл за собой дверь кабинета.

– Сложный вопрос, – доктор задумчиво потёр лоб свободной рукой. – Как долго?

– Как можно дольше.

Конечно же, Волков пользовался непререкаемым авторитетом в «Пути просвещения». Более того – вся программа «Призрак» по сути держалась на нём одном, хотя он знал, что организация уже много лет пытается добиться результата без его участия, но продолжает терпеть неудачи, что лишь давало Максиму поводы для злорадства. Однако, несмотря на всё это возможности Волкова были сильно ограничены, как почти у всех в «Пути просвещения» – организации, ценящей способных людей, но не дающей им привилегий. Понимая это, он вздохнул, прежде чем ответить.

– Сделаю, что смогу, но обещать что-то тут сложно. Сам понимаешь.

«Призрак» промолчал. Оба очень медленно шли по пустому коридору. До Максима внезапно дошло, что он до сих пор так и не получил нормального ответа от «призрака» ни о его планах, ни о том, что он на самом деле думает об Игоре Романове.