Мароны. Всадник без головы - Томас Майн Рид

Рассуждения Колхауна были прерваны появлением плантатора.

– А, дядя Вудли! Вы-то мне и нужны.

Удрученный, безмолвный, бродил Вудли Пойндекстер по коридорам Каса-дель-Корво. Он вошел в комнату своего плетмянника случайно, без всякого определенного намерения.

– Нужен, Кассий? Зачем?

Убитый горем старик говорил покорно и даже заискивающе. Гордый Пойндекстер, перед которым трепетали двести невольников, теперь стоял перед своим собственным повелителем. Правда, это был его племянник, сын егo сестры. Но от этого ему было не легче: он слишком хорошо знал характер Колхауна.

– Я хотел с вами поговорить относительно Лу, – ответил Колхаун.

Это была как раз та тема, которой Вудли Пойндекстер всячески избегал. Он боялся даже думать о ней, а тем более ее обсуждать и особенно с человеком, который начал этот разговор. Тем не менее плантатор не обнаружил удивления. Он и не был удивлен, он ждал этого разговора.

Тон Колхауна не предвещал ничего хорошего. В нем скорее звучало требование, чем просьба.

– Относительно Лу? О чем именно? – с притворным спокойствием спросил Пойндекстер.

– Так вот... – сказал Колхаун, как будто не решаясь начать этот разговор или же просто притворяясь, что колеблется – Я... я хотел...

– Я предпочел бы... – сказал плантатор, воспользовавшись паузой, – я предпочел бы пока не говорить о ней.

Он сказал это почти умоляюще.

– Но почему же, дядя? – спросил Колхаун, которого это возражение рассердило.

– Ты сам знаешь, почему, Кассий.

– Я понимаю, что вам тяжело. Бедный Генри пропал, -предполагают, что он... Но он может еще вернуться, и все будет хорошо.

– Никогда! Мы никогда больше не увидим его – ни живым, ни мертвым. У меня больше нет сына!

– Но у вас есть дочь, а она...

– Она опозорила меня!

– Я этому не верю, нет.

– Как же иначе можно объяснить то, что я слышал, то, что я сам видел? Что могло заставить ее отправиться туда – за двадцать миль совсем одной, в хижину простого торговца лошадьми и сидеть у его изголовья? О Боже? И почему она вступилась за него – за убийцу моего сына, своего брата? О Боже!

– Первое, мне кажется, она объяснила удовлетворительно. (Но сам Колхаун не верил тому, что говорил.) Второе тоже понятно. Каждая женщина сделала бы то же самое. Во всяком случае, такая, как Лу.

– Таких, как она, нет! Это говорю я – ее отец! О, если бы я только мог поверить твоим словам! Моя бедная дочь! А ведь она должна была бы стать моим утешением теперь, когда у меня нет сына...

– Только от нее зависит найти вам сына... человека, уже близкого вам, который всеми силами постарается заменить погибшего. Я не хочу говорить загадками, дядя Вудли. Вы знаете, о чем я думаю. Мое решение твердо: я хочу, чтобы Лу стала моей женой.

Услышав это, плантатор не выказал ни малейшего удивления: он этого ждал. И все же его лицо стало еще более мрачным.

Было ясно, что мысль об этом браке ему неприятна. Это могло показаться странным. До последнего времени Пойндекстер был настроен иначе и неоднократно – правда, очень осторожно -пробовал уговаривать свою дочь выйти замуж за кузена.

До переезда в Техас Пойндекстер плохо знал своего племянника.

С тех пор как Колхаун достиг совершеннолетия, он, хотя и был гражданином штата Миссисипи, большую часть времени жил в Новом Орлеане, где у него было больше возможностей для кутежей. Он очень редко заезжал в гости на луизианскую плантацию дяди; но потом, когда Луиза из ребенка превратилась в красавицу девушку, Колхаун стал наезжать все чаще и гостить все дольше.

Затем Кассий около года воевал в Мексике и получил чин капитана. После военных подвигов он вернулся на родину с твердым намерением одержать победу над сердцем креолки.

С этих пор Колхаун почти не покидал дома своего дяди. Если он и не очаровал молодую девушку, то, во всяком случае, стал желанным гостем ее отца, потому что обладал верным средством добиться его расположения.

Когда-то богатый человек, плантатор за последние годы совсем разорился. Привычка жить на широкую ногу заставила его наделать долгов. Его племянник, наоборот, из бедняка стал богачом. Этим он был обязан случаю. Вполне естественно, что между ними возникли деловые отношения.

В Луизиане мало кто догадывался, что Пойндекстер -должник своего племянника, там он пользовался всеобщим уважением; это удерживало и Колхауна от проявления его обычной надменности.

Только после переезда в Техас их отношения стали принимать те характерные черты, которые обычно складываются между должником и кредитором.

Эти отношения обострились еще сильнее после того, как Колхаун стал упорно ухаживать за Луизой, а она так же упорно отклонять его ухаживания.

Теперь плантатор получил возможность ближе узнать характер племянника; с каждым днем со времени приезда в Каса-дель-Корво его разочарование росло все более.

Ссора Колхауна с мустангером и ее развязка не увеличили уважения Пойндекстера к племяннику, хотя ему как родственнику и пришлось стать на сторону последнего.

Были и другие обстоятельства, которые усиливали его неприязнь к племяннику и делали этот брак нежелательным, несмотря на всю его выгоду.

Но, увы, было много причин, не позволявших отказать Колхауну наотрез.

Ответ Пойндекстера был продиктован больше нерешительностью, чем горем:

– Если я тебя правильно понимаю, Кассий, ты говоришь о свадьбе. Но разве время говорить об этом, когда в доме траур? Подумай, что скажут люди!

– Вы не поняли меня, дядя. Я говорил не о свадьбе. То есть не о немедленной свадьбе. Мне только хотелось бы получить какую-то уверенность, и я согласен ждать более подходящего момента.

– Я не понимаю тебя, Каш...

– Выслушайте меня, и я вам все объясню.

– Говори.

– Ну, так вот. Я решил жениться. Вы знаете, что мне уже скоро тридцать. В эти годы человеку надоедает слоняться по свету. Мне это чертовски надоело, и я хочу обзавестись семьей. Я согласен, чтобы моей женой стала Луиза. Торопиться с этим не надо. Пока мне нужно только ее обещание – твердое и определенное, чтобы не оставалось никаких сомнений. Когда кончатся все эти неприятности, еще будет время поговорить о свадьбе и о прочем.

Слово «неприятности», да и вся остальная речь Колхауна оскорбили слух отца, оплакивающего сына. Возмущение пробудило былую гордость Пойндекстера.

Однако ненадолго. С одной стороны, ему представились плантации, рабы, богатство, положение в обществе, с другой -бедность, которая казалась гибелью.

Но все же он не окончательно сдался, о чем можно было судить по его ответу.