Простушка и пастух  - Мари Ардмир

– Братья Гардор-ри? – прошептала, цепенея.

– Да, – нехотя ответил лорд и опустил глаза.

– Были в моей квартире?

– Да.

– Зачем?

– Скорее всего, чтобы вернуть твой дневник и замести следы прошлого проникновения…– Он повел рукой, дверцы шкафа в моей комнате закрылись. Охранка умолкла.

– А ты?

Плетельщик поджал губы и со вздохом ответил:

– Их пятиюродный дядя, приставленный для контроля.

Ушат холодной воды, гром и молния, земля, ускользнувшая из-под ног, шок, прозрение, оторопь, гнев, удушливая волна возмущения. Все это вместе, а затем поочередно коснулось меня. Я с неимоверным усилием воли проглотила ругательства, что рвались с языка. Решительно высвободилась из объятий мага и отступила.

– Вирджи?

С шумом сделала три вдоха и столько же выдохов.

– Вот теперь мне точно нужно подумать, – сообщила сухо. И уже развернулась уйти, как вдруг Легас меня удержал.

– Значит ли это, что ранее ты была «за»?

– Не знаю.

Я закрыла за собой дверь квартиры, прислонилась к ней спиной и невидяще, уставилась на почтовый шар доставки. В голове крутились обрывки фраз, картинки наших с лордом приключений и совпадения, ранее казавшиеся невинными. Такими нечаянными, что в полную мозаику они сложились только сейчас.

– Демоны! – Схватилась за голову и сползла на пол. – Он плетельщик, он дружит с ректором Юри, он и есть тот советчик, что дал подсказку младшему Гардори, как незаметно вскрыть мою квартиру.

– Это вышло случайно. Я предположить не мог, где он ее использует, – долетело из-за двери.

Не ушел. Остался. Более того, прекрасно слышит каждое мое слово!

Я возмущенно сверкнула глазами на деревянное полотно.

– А моего пастуха ты заменил тоже случайно?

– Ему я заплатил. Помнишь мешочек, который мне передал секретарь ректора? В нем были испорченные кристаллы магбытовиков, я пообещал сделать из них накопители, и только тогда завхоз согласился уступить.

В этом весь наш завхоз. Не любит лишних затрат на утилизацию учебных материалов, поэтому ищет пути их многократного использования.

– А моя провальная месть студам?

– Я не знал, что задумали братья. Ждал, когда они проявят себя, и не сразу догадался о причине провалов. – Он помолчал, прежде чем признаться: – Вирджи, я отсутствовал во время жеребьевки. Если бы ректор не заметил подтасовки, где твое имя выпадает исключительно с именем завхоза, и не заподозрил близнецов, я бы вернулся только через три дня. Возможно, расследовал смерти профессора рун, неоперившегося дракона, студа Дагорта и пары тысяч горожан, поглощенных моим личом, и по горячим следам вышел бы на самого себя. Словом, я не жалею, что вмешался.

То есть я не ошиблась, предположив, что тот лич с плетельщиком знаком.

Не удержала судорожного вздоха. Только сейчас сообразив, насколько огромным был бы размах проделок Гардори. А если добавить бури, которые принесла Лориция Иен, и контрабандистов, что устроили логово среди болот, становится ясно – я рада, что Легас был рядом. Очень рада. Вот только…

– Вирджи, я не буду лукавить, если скажу, что помогал исключительно ради себя. Ты мне нравишься. Даже слишком, – глухо добавил он. – Поверь, я бы сделал все, чтобы ты не узнала о моих дальнеродственных связях с листами. Я бы приструнил Гардори, я бы дал по шее их друзьям… Впрочем, я это в любом случае сделаю.

Затаилась, прислушиваясь к словам и не веря в их реальность.

– Но если я тебе неинтересен и все также вызываю страх, скажи об этом сейчас.

Сейчас?

Что я могу сказать сейчас?!

Я в шоке, я в ужасе, я в прострации и абсолютно точно в небесах. Я нравлюсь Легасу! Что может быть лучше? И что может быть хуже? Он плетельщик, он лорд, он дальний дядя близнецам Гардори, он четырежды меня спас, признался в чувствах и ждет ответа. А я… я слишком восторженна, смущена, в то же время я сама себе обещала больше не прятаться, не подавлять свои эмоции и быть откровенной, для начала хотя бы с собой.

Так он мне нравится или нет?

Ответ еще формировался, пробиваясь в толкотне перепуганных, смущенных и недоверчивых мыслей, а руки сами собой потянулись к защелке. Дверь поддалась не сразу. Легас, как и я, сидел на полу. Его выжидающий взгляд был темен, плечи напряжены, губы сжаты. Если бы мы не проводили много времени вместе все эти дни, решила бы, что он готов меня убить или живой прикопать в старом склепе.

– Вирджи? – позвал лорд тихо, словно боясь спугнуть.

– Я не могу ответить.

– Почему?

– Недостаточно аргументов, – неуверенно сообщила и закусила губу.

Его брови медленно поползли вверх, на лице проступило недоумение. И в этот самый миг я подумала, что мои слова могут вызвать иронию и смех. Что для храбрости перед признанием нужно было выпить, а для спокойствия – дверь закрыть, в крайнем случае, зажмуриться, или написать письмо, или…

Предвидя мой побег или же распознав верные признаки испуга на лице, меня лишили двери. И осиротевшие пальчики оказались в плену ласковых рук.

– Договаривай.

– Нас прервали в процессе аргументации, и я не успела разобраться – достоин ты моего внимания или нет, – ответила, зажмурившись. Последние слова прошептала уже в горячие мужские губы, разом ощутив испуганную дрожь, следом волнующий трепет и то, как плетельщик уверенно закинул мои руки на свои плечи, а меня саму притянул к твердокаменной груди.

Его губы были божественны, а сам он бог поцелуев. Но распознать, чье сердце стучит набатом, чье дыхание заглушает звуки пространства, я не успела. Лорд легко оторвался от моих губ и признался с заметной хрипотцой:

– Я придумал, как мы отомстим близнецам!

– Сейчас? – Оторопь накрыла с головой. Не может быть, чтобы только у меня мысли путались от такого поцелуя. Или это сказывается его великий опыт? А может, просто холодная отстраненность?

Легас не дал возмутиться. Сильнее прижал меня к груди и широко улыбнулся.

– Не злись. Ты стала подсказкой. Оба Гардори получат личные предсказания о любви, натворят глупостей и, как следствие, сами себя до белого каления доведут.

– Та-а-а-ак, и какое отношение к подсказке имею я? – протянула, мрачнея.

– Если бы я знал, в кого влюблюсь, я бы сделал одну огромную глупость…

Странное дело, над восторгом от признания возобладало природное любопытство.

– Какую?

– Не поверил.