Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фейри - Ольга Шерстобитова

Дверь вдруг распахнулась, влетел встрепанный Тристан и тут же замер, будто налетел на невидимую стену.

— Стучаться тебя точно не учили, — невозмутимо заметил Дан, не прерывая своего занятия.

Даже интересно, когда он сдастся? Наверняка ведь эта забава ему наскучит. Тоже мне… где это видано, чтобы мужчина косы плел!

— Я… то есть…

— Так вот, выйди и постучись.

Трис развернулся, сделал шаг, выругался.

— А что вы тут делаете? — поинтересовался он, переводя подозрительный взгляд с меня на Даниэля.

— А не видно?

— Ну как бы… — еще более многозначительно ответил фейри.

— Ты сам почему не готов? Завтрак подадут через десять минут, а корабль прибудет через полчаса.

— Что?

И Триса как ветром сдуло. Сдается, он даже забыл, зачем шел.

— Готово, Инга.

Дан убрал руки, перекинул свое творение мне на плечо. Я недоверчиво потрогала тугую косу, в которую фейри вплел зеленую ленту, расшитую мелкими жемчужинками.

— Спасибо, — пролепетала я растерянно.

— Чары с одежды снял, можешь переодеться. Но к родителям…

Я повернулась к фейри и улыбнулась.

— Иногда ты такой зануда.

Даниэль глупо моргнул, а я, хихикая, отправилась обратно. В своей комнате быстро скинула платье, подождала, пока оно превратится в тунику и штаны, переоделась. Быстро проверила, не забыла ли положить что-то из вещей в дорожную сумку, пересчитала остальной багаж, который сразу же отбудет в Академию Клевера, и отправилась на веранду.

— Ты с ума сошел! — послышался голос Тристана, когда я одолела половину пути по лестнице.

— Не вмешивайся, Трис!

— Ты понимаешь, что родители…

— А мне все равно!

— Что? А Инга?

Я замерла возле двери, которую хотела распахнуть.

— О ней ты подумал?

— Забыл, кто я? И какой у меня дар? — поинтересовался Даниэль, в голосе которого слышалась печаль.

— И ты вот так сразу разобрался…

— Тристан! Давай не будем говорить на эту тему. Особенно когда кое-кто стоит за дверью, не решаясь ее открыть.

Мгновение — и легкий порыв ветра распахивает дверь на веранду, где накрыт стол. Горят свечи, расставленные на столе, разгоняя полумрак. Солнце еще прячется за горизонтом, но на небе появляется светло-алая полоска, предвещая скорый рассвет. Кажется, я впервые буду завтракать в такое время.

Тристан, одетый в светло-зеленый костюм с серебряной вышивкой, стоял возле стола, теребя яблоко. Даниэль же в темно-зеленом камзоле с серебряными пуговицами, в белоснежной рубашке и черных штанах расположился неподалеку. И он красив, как принц из сказки. Так, что дух захватывает. И борись с этим, не борись, а все равно, сколько бы тебе ни было лет, не справишься.

Я постаралась прийти в себя. Подумаешь… прекрасный мужчина! Да мало ли таких на свете! Мой бывший тоже был красавец. Или казался им? С фейри-то явно сравнение не в его пользу. Но за восхитительной внешностью не прятались хорошие душевные качества. Увы.

Воспоминания отвлекли от мыслей о Даниэле, восстановили душевное равновесие.

— У нас какие-то проблемы? — поинтересовалась я.

— Нет.

— Да.

Братья переглянулись.

— Ну?

Тишина.

Я обожаю фейри. Так обожаю, что готова прибить.

— Все хорошо, Инга. Тебе не о чем волноваться.

— Так обычно родители говорят маленькому ребенку, который хочет знать правду, — заметила я, понимая: у нас, похоже, проблемы, но фейри о них не скажут.

— Я не лгу, — заметил Даниэль.

— И ты еще удивляешься, почему крылья потяжелели? — воскликнул Тристан. — Да ты скоро совсем не сможешь летать!

Даниэль дернулся. Изумрудные глаза сузились, засверкали холодом. Черты лица заострились. Руки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Передо мной снова вместо живого и настоящего мужчины оказался Кай из «Снежной Королевы». И это внушало неимоверный ужас.

— Ты под каким-то проклятьем? — не удержалась я.

Даниэль развернулся, вызывая желание под этим пронзительным взглядом сбежать и спрятаться куда-нибудь подальше.

— Нет, Инга, — усмехнулся Тристан. — Мой старший брат всего лишь пытается сдержать свои эмоции. И как видишь, выглядит это… пугающе.

Даниэль резко выдохнул, качнул головой.

— Давайте завтракать, — и галантно отодвинул передо мной стул.

После такого странного поведения я не рискнула спросить, что там творится с крыльями Даниэля. Молча ела омлет, поглядывая на братьев, старательно делающих вид, что все в порядке.

— Корабль будет через четыре минуты, — сообщил дворецкий, заглядывая на веранду. — Вещи уже стоят у входа.

— Спасибо, Густав, — отозвался Даниэль, изящным движением руки возвращая кружку с недопитым чаем на стол.

Дворецкий, поклонившись, исчез. Мы поднялись. Дан подошел ко мне, протянул руку.

— Будет странно, если я не помогу своей невесте взобраться на корабль, — спокойно пояснил он.

И моя ладонь оказалась в его. Как же до безумия хотелось провести пальцами по запястью Даниэля! А потом скользнуть выше, касаясь крепких мышц. Ну и желания! Одно другого страннее. И я покраснела, вспоминая, в каком виде застала Даниэля сегодня утром.

Чтобы отвлечься, всмотрелась в небо, по которому, словно невесомый, летел корабль. Он был сделан из темного дерева, а белоснежные паруса с золотистыми ласточками колыхались от ветра. Судно медленно спустилось. Как по мановению волшебной палочки появился трап, а на него с корабля шагнула девушка с золотистыми волосами и карими глазами, одетая в темно-синий камзол, брюки такого же цвета и голубую рубашку. В образ незнакомки не вписывались только тяжелые нитки жемчуга, свисающие до пояса. На вид девушке можно было дать лет двадцать, если бы не взгляд. Уверенный, подмечающий любые мелочи. Заметив мои рукава, посмотрела на Даниэля, ответившего очаровательной улыбкой.

— Здравствуй, Ниса! — весело крикнул Тристан, не дав старшему брату и слова вставить, а потом бросился к девушке и чмокнул ее в щеку.

— Все такой же шалопай! — усмехнулась она. — И по-прежнему хочет меня очаровать. Ничего, что в бабушки гожусь?

— Тебя и твою «Ласточку» я готов любить вечно! А блинчики с кленовым сиропом будут?

Ниса звонко рассмеялась.

— Дан не кормит, да? Поднимайся! Я велела накрыть стол на палубе. Уже и не помню, когда вы любовались рассветом…

— В такой чудесной компании? — поинтересовался Даниэль.